100 великих экспедиций

Но когда улетучилось первое воодушевление, я обнаружил, что предо мной предстала совсем иная картина, чем та, которую ожидал: я, собственно, имел совсем другие представления о величине и богатстве этого города. Передо мной лежали лишь плохо построенные глинобитные дома, а вокруг простирался все тот же бело-желтый летучий песок – до горизонта… Вся природа словно грустила, не было слышно даже пения птиц. И все же есть нечто возвышенное в том, чтобы увидеть такой большой город посреди пустыни, и можно только поражаться усилиям, которые когда-то пришлось предпринять его основателям, чтобы создать все это».

Когда Кайё на следующий день после прибытия прошелся по Томбукту, то убедился, насколько убогим и бедным стал этот некогда прославленный город. Даже на рынке, открывшемся под вечер, когда спала жара, было малолюдно. Наибольший доход приносила торговля солью, которую доставляли сюда с мест добычи на севере.

Дрова в Томбукту ценились так высоко, что покупать их могли только богачи. Остальные топили печи кизяками. Воду продавали на рынках, а после редких ливней она накапливалась в водоемах. Вооруженные разбойники туареги бесчинствовали не только на караванных путях, где требовали дань, но и периодически наведывались в Томбукту, забирая обильные «подарки» от купцов.

По свидетельству Кайё: «Большие стада крупного рогатого скота и овец делают туарегов полностью независимыми от других племен; особенно важно, что они обеспечивают себя молоком и мясом. Хлеб же добывают, отбирая его у племен, живущих на окраине пустыни и занимающихся земледелием, а также грабят городские рынки».

Кайё пришлось до конца играть роль бедного араба, идущего в Мекку и стремящегося отыскать своих родных в Александрии. 4 мая 1828 года он примкнул к большому каравану из четырехсот верблюдов.

Путь был изнурительным, приходилось постоянно страдать от жажды. Они прошли через Эль-Арауан, колодец Телиг близ Тауденни. 23 июля они прибыли в оазис Тафилалет на южном склоне Атласских гор. В июле они пришли в земли Марокко. 14 августа Кайё достиг Феса после 75 дней пути. В Рабате он попытался встретиться с консульским агентом Франции, богатым купцом, однако его слуги не пустили на порог оборванного грязного нищего, не похожего на европейца.

Страдая от голода, истощения и кашля, Кайё отправился в Танжер. Французский консул узнал его и тотчас отправил послание в Министерство иностранных дел в Париж: «Кайё – покоритель Томбукту. Он прошел по Африке под маской нищего. В таком состоянии он приполз к порогу моего дома. Я принял его и считаю для себя счастьем быть первым французом, который обнял героя».

В Париже Географическое общество вручило путешественнику премию, государство назначило ему пенсию. Но появились скептики, сомневавшиеся в достоверности его рассказов. Стали поговаривать, что он не был в Томбукту. Не имея других доказательств, кроме своего честного слова, Кайё, не вступая в споры, жил в провинции, где умер, не дожив года до сорокалетия (1838).

Нетрудно понять тех, кто усомнился в свидетельствах Кайё. Кроме завистников и злопыхателей, в которых нигде и никогда нет недостатка, были географы и историки, которые знали более ранние сведения о Сахаре центральной и юго-западной, а также о городе Томбукту.

Всего 300 лет назад Лев Африканский представил в своих описаниях «роскошный» город с «многочисленными водоемами», с обилием зерна и скота, великолепным королевским двором, большим числом ученых, обилием книг… Не мог же исчезнуть, сгинуть без следа столь славный торговый и культурный центр!

Предполагали, что Кайё достиг Нигера где-то близко к верховью, приняв какой-то жалкий местный поселок за Томбукту. Это могло быть невольной ошибкой путника, не имеющего при себе даже компаса. Измученный болезнями и трудностями путешествия он мог ошибиться.

Однако правдивость Кайё в описании Сахары и Томбукту была позже подтверждена многими исследователями Африки.

Первое пересечение Австралии

Австралию принято называть «зеленым континентом». Этот штамп – привычное заблуждение. Достаточно взглянуть на карту климатических и природных зон Австралии, чтобы убедиться: там преобладают засушливые территории, много пустынь и полупустынь.

Однако об этом до середины XIX века, когда начались экспедиции в глубь материка, никто не догадывался. На северной и восточной окраинах континента климат влажный, преобладают леса и саванны. Предполагалось, что в центральной части Австралии условия благоприятны для обитания людей и даже существует огромный пресноводный бассейн. Это надо было выяснить.

Немецкий натуралист Людвиг Лейхгардт

О том, насколько опасны были такие экспедиции, показывает судьба молодого немецкого натуралиста Людвига Лейхгардта, поступившего на службу правительству Нового Южного Уэльса. В письме на родину он признавался: «Эти-то глубинные районы, это ядро континента и есть цель моего путешествия – и я не успокоюсь до тех пор, пока не достигну ее!»