48 минут, чтобы забыть. Книга 2

— Сама не знаю, — ответила она, доставая из сумки зеленый кожаный кошелек. — Долг, вероятно, хочу вернуть.

Виола искренне улыбнулась, от чего внутри стало вдруг тепло, и вновь повернулась к кассе. Я чувствовал себя странно, внимательно изучая её. Словно подглядывал в замочную скважину запертой комнаты, от которой мне никогда не достанется ключ. Потому что не заслужил, не имел права.

Не то чтобы я специально обращал внимание. Просто это боксерская привычка, которую с детства привил Джесс — следить за каждым жестом противника. Противника ли?

Мне не следовало пить с ней кофе, не следовало вообще находиться рядом, но меня всегда так и подмывало нарушить пару правил. И я не мог объяснить, по какой причине в тот раз был именно такой случай.

— С вас двенадцать девяносто девять, — скучающе произнес бариста, и до того как Виола успела открыть кошелек, я протянул двадцатку.

— Что ты делаешь?

— А на что похоже? — ответил я. — ПлачУ.

— Ты не должен, ты меня не приглашал, — нахмурилась она.

— В любом случае, уже слишком поздно, — ответил я, забирая сдачу и бросая пару монет в банку на благотворительность.

— Ты же сам сказал, что не хочешь пить со мной кофе.

Ее глаза гипнотизировали мои, словно заставляя пойти на попятную. «Ага, жди!» — ухмыльнувшись, подумал я, вслух же произнес:

— Тогда считай, что приглашаю сейчас.

— Ты невыносим, как и раньше. — Она с силой запихнула кошелек в сумку. — Я не соглашаюсь с тобой идти!

Виола сжала губы в жесткую прямую линию, задрав подбородок, и уперла руки в бока, словно пытаясь запугать меня, точь-в-точь как семь лет назад. Только теперь это выглядело комично, учитывая, что я был выше ее на голову. Я и сам не понимал, почему получал такое удовольствие, подначивая ее.

— Я злюсь на тебя, — наконец произнесла она.

— Так это твоя проблема. Не злись. — Развернувшись на каблуках и скрестив руки на груди, девушка двинулась вглубь кафе, так тщательно выбирая столик, словно от того, где следующие пятнадцать минут мы будем сидеть, зависела чья-то жизнь. Я с подносом в руках зашагал следом. — Хотя мне интересно, за что?

Я поставил поднос на стол и упал на сидение напротив. Виола осталась стоять.

— Мы не виделись семь лет, Ник, а ты ведешь себя … — Она пожала плечами и развела руками. — Короче, ты меня разочаровываешь.

— Не надо было очаровываться. — Ее брови насупились, создав забавную морщинку.

— А ты все такой же.

— И какой же? — отбил я вопрос.

— Невыносимо наглый.

— И ты всё та же. — Виола резко развернулась и, яростно блеснув глазами, уставилась на меня.

— Какая же?

— Напыщенно самоуверенная.

— Это я самоуверенная? Ты на себя бы посмотрел, — обиженно бросила она, продолжая стоять возле стола, гордо подняв подбородок. Люди начали с любопытством поворачиваться.

— Ты можешь просто сесть уже? — не скрывая своего веселья, попросил я. — Пожалуйста.

Очевидно, осознав глупость ситуации, она присела на стул напротив и пододвинула к себе кофе. Я взял чайную ложку, лежащую на ее блюдце и, отломав кусок от чизкейка, засунул его в рот.

— Какого черта? — Ее брови возмущенно метнулись вверх. — Это мой торт!

— Ну раз я заплатил на него, да еще и в кафе тебя позвал, думаю, я имею право минимум на половину.

Она резко отодвинулась, вытянув ноги и сложив руки на груди, отталкивая от себя чашку кофе.

— Прекрасно, можешь делать все, что хочешь! Теперь мне уже все равно.

Боже, она такая забавная. Едва сдерживая смех, я откашлялся. Жаль, что Арта здесь нет. Он бы точно оценил эту шутку.

— Прости, мне просто нравится смотреть, как ты злишься. — Я пододвинул тарелку в ее сторону. — Готов принести другую ложку в качестве извинения.

Виола обрушила на меня смертельный взгляд, но потом внезапно уголки ее губ начали ползти вверх.

— Дай сюда. — Наклонившись, она вырвала прибор из моей руки и, пододвинув пирог к себе, принялась есть. — Обойдусь без твоей помощи. Я не брезгливая.

— Извини, — ласково произнес я, наблюдая за тем, как она ест. Было в этом что-то особо притягательное.

— Извиняю, — протянула девушка не без доли сарказма в голосе.

Я сделал глоток чая. Горячая жидкость приятно согрела горло, наполнив все внутри теплом.

— Итак, — прожевав, сказала она, и я поднял глаза, встретившись с ней взглядом. — Ты теперь в готы подался? В чем причина кардинальной смены имиджа?

— В адепты черной мессы, — безразлично произнес я. Глаза девушки широко раскрылись. Я откинулся назад, наслаждаясь ее реакцией. — Это была шутка, если что.

— И как тебя до сих пор из подразделения не выперли?

— Сам удивляюсь. Что я уже только не пробовал… — Кажется, мои слова были восприняты за шутку.

— Что случилось со всеми, пока меня не было? — поинтересовалась она, и я не знал, что ответить, чтобы откровенно не врать.

— Целая куча всего, — выбрал я наиболее безопасный вариант.

— Понятно, — хотя было ясно, девушку не удовлетворил мой ответ. — Ты все еще рисуешь?

— А я рисую? — абсолютно честно поинтересовался я. Почему-то в этот миг в голове, словно красная лампочка, ярко вспыхнули слова «Солдат не должен рисовать!»