58 с половиной или записки лагерного придурка

Внешним видом 5-й сильно отличался от каргопольских лагпунктов. Пожалуй, в лучшую сторону: бараки добротной постройки, разумная планировка, чистота. Но было в этой упорядоченности что-то неприятное -- например, фальшивые клумбы, на которых вместо цветов красовались аккуратно выложенные шлаком красно-бурые узоры. Мне вспомнилась привычная, почти уютная, неприбранность нашего 15-го.

Но вообще-то, сейчас было не до эстетики. Местные старожилы успели рассказать: это специальный лагерь для пятьдесят восьмой, охранять нас будут не сине-, а краснопогонники -- внутренние войска МВД. При смене караула здешние "попки" -- часовые на вышках -- рапортуют так: "Пост по охране врагов народа, изменников Родины сдал", "Пост по охране врагов народа, изменников Родины принял!" (Сам ни разу не слышал; за что купил, за то и продаю). Наши формуляры помечены буквой "О" -- "опасный", а на некоторых "ОО" -- "особо опасный". (Опять-таки -- своими глазами не видел). Блатных очень мало: только те, у кого 58.14 или восьмой пункт, террор -- за убийство милиционера или еще какого-нибудь советского начальника. Здесь зекам сразу дают понять: если что случится, например, война с Америкой, вас всех постреляют и покидают в шахты!..

Эти малоприятные новости не помешали нам хорошо выспаться в первую ночь после этапа. Утром повели на завтрак; кормежка была не хуже и не лучше, чем везде.

А после завтрака к нам в барак явился улыбчивый молодой человек в очках. Спросил: нет ли у кого шерсти на продажу? Старых сви

-- 284 -теров, шарфов, носков? Можно грязные, рваные -- это не играет роли. Платить будут хлебом.

Оказалось, шерсть требовалась для изготовления ковров, а молодой человек был как бы агентом по снабжению. Возглавлял же ковровую мастерскую венгерский еврей Шварц, это он подал идею здешнему начальству. Красители он получал в посылках, а работницы -- к слову сказать, самые красивые девушки на ОЛПе -- стирали добытое очкастым снабженцем рванье, распускали и на простеньких станках ткали ковры и коврики. Коврики -- маленьким начальникам, ковры -- большим.

Шерсти у меня не было. Но расспросив о моем деле и услышав, что я учился во ВГИКе, очкастый сказал:

-- А вы знаете, что здесь Каплер?

Откуда мне было знать? Я и Каплера не знал -- лично. Т.е., мы, конечно, встречали его в гиковских коридорах -- красивого, победительного, всегда оживленного. А когда были с институтом в эвакуации, узнали, что Каплер арестован. Дальше -- тишина.

Скупщик шерсти представился: Виктор Луи. Рассказал, что он тоже москвич, работал в посольстве -- на чем и погорел. И повел меня к Каплеру: тот заведовал посылочной.

Тут я должен извиниться: мне придется повторяться. О своей встрече с Алексеем Яковлевичем Каплером я довольно подробно уже писал. ("Амаркорд-88", альм."Киносценарии" N2, 1988 г.) Но, в конце концов, не каждый же обязан читать всё, что я напишу. А кто читал -- не обязан помнить. И опять же: если человек одними и теми словами много раз рассказывает какую-то историю -значит, он не врет... Итак, мы с Луи пришли в посылочную.

-- Дядя Люся! -- сказал Луи. -- Этот мальчик из ВГИКа.

-- 285 -

Каплер приветливо улыбнулся:

-- Из ВГИКа? А Юлика Дунского вы знаете?

-- ?!

-- Тогда я знаю, кто вы. Вы Валерий Фрид?

Алексей Яковлевич тут же сообщил, что Юлик сейчас на третьем ОЛПе, что здесь есть офицер по фамилии Шапиро, который выдает себя за татарина; к Каплеру он относится хорошо, и через него, вероятно, можно будет устроить так, чтоб и я попал на третий.

-- А пока что, Валерик, -- и Каплер улыбнулся еще шире, -- если вы не хотите иметь крупных неприятностей, будьте очень осторожны с этим человеком.

-- Дядя Люся! -- обиделся Луи, а Каплер, всё с той же улыбкой, продолжал:

-- Вы думаете, я шучу? Совершенно серьёзно: это очень опасный человек.

Опасный человек, оказывается, кроме обязанностей снабженца, исполнял и другие: был известным всему лагерю стукачом.

Мое общение с ним кончилось на том визите к Каплеру. Но вернувшись через семь лет в Москву, я услышал, что есть такой журналист, корреспондент двух лондонских газет Виктор Луи; он женат на англичанке, живет богато, в загородном доме -- кто называл этот дом виллой, кто -- поместьем. Репутация у него неважная.

Потом мы с Ю.Дунским по сценарным делам поехали в Югославию, и там на глаза нам попалась заметка в какой-то лондонской газете. Это было сообщение из Тель-Авива о том, что туда приехал некто Виктор Луи, человек, которого считают тайным эмиссаром Москвы; это он продал на Запад рукопись книги Светланы Аллилуевой. А не так давно он побывал с таинственной миссией на Тайване, с которым у

-- 286 -русских нет дипломатических отношений -- как и с Израилем. На вопрос, зачем он приехал в Тель-Авив, Луи отвечал, что хочет проконсультироваться по поводу своих почек (или печени, не помню) с доктором, который лечил его в Москве. Пикантность ситуации, по словам автора заметки, заключалась в том, что бывший московский врач стал чуть ли не министром иностранных дел Израиля...

Спустя еще сколько-то времени мой каргопольский друг Леша Кадыков сказал мне: