6001fbbe-81d2-472b-a1a3-fa8f482a95dd

- Я буду в соседней комнате, - повторяет он и направляется к двери. И теперь я могу

дышать снова. - Просто крикни, если я тебе понадоблюсь.

- Окей. Крикну. - Не буду я.

- О. Надеюсь, ты не будешь возражать, но я принес тебе нечто особенное для концерта

сегодня вечером. Надеюсь, тебе понравится. - Потом он выходит за дверь, оставив меня в

полном недоумении, какого черта он имел в виду под "нечто особенным".

Когда я открываю дверцу шкафа, то понимаю, что нечто особенное, значит распутное.

Болтающийся на вешалке, тонкий, маленький черный лоскуток, слишком короткое, что

даже задницу мою прикрыть не сможет. Рядом с ним весят ажурные чулки (фу) и

кожанная куртка (круто!).

По крайней мере, Нико достаточно внимателен и я не смогу полностью отморозить свою

задницу. Ниже одежды, если конечно это можно так назвать, стоят черные ботильоны на

каблуке, украшенные серебряными цепями.

Должна признаться - они до безумства милые. При нормальных обстоятельствах я бы в

них отжигала - одев на себя еще несколько слоев одежды, разумеется.

После приезда я только и мечтаю о приятном, горячем душе. Я снимаю джинсы и

футболку, пинаю их ногой, позволив упасть им в разных углах комнаты. И тут до меня

доходит - никто их не поднимет.

Никто не будет делать мне замечания за волосы или разбросанную косметику по всей

ванной.

12 крытый фермерский рынок

И когда простыни и одеяло упадут на пол во время беспокойного сна, рядом не окажется

никого, кто бы смог поднять их и укрыть меня.

Неужели я так была слепа? Я действительно думала, что просто смогу собраться с духом и

двигаться дальше, когда Дориан не просто занял место в моей жизни, а полностью

овладел каждым ее аспектом?

Я потерялась без него. Полностью брошена в забвение. Я не знаю, как это делать. Не

знаю, как вставать каждое утро и не думать о нем. Я не могу спать, если не вижу его лицо

в снах. Я не могу улыбаться, если он не тот, кто вызвал улыбку.

Я понимаю, что это нездоровая реакция. Нормальные люди могу испытывать

влюбленность, а если повезет, то и любовь. Как сказала Морган - это не любовь - это

безумие сердца. Это болезнь. Недуг.

С того дня как мы встретились, я живу в постоянной опасности, мое существование

затмевает безумная страсть, которую я чувствую всякий раз, когда он касается меня или

просто обращает на меня свое внимание.

Я желала его ласки, как пропитания. И когда он ушел, жертвуя собой, чтобы спасти мою

жизнь, - я умирала от голода - мои сердце и душа были истощены.

Может быть, это и к лучшему. Возможно, только так я смогу завязать с зависимостью от

него.

Потому что, пока я стою здесь голая и дрожащая, словно наркоманка, переживающая

ломку, я знаю, что сама не смогу уйти окончательно.

Из этого ада нет пути. Он должен оставить меня. Он должен прекратить желать меня.

И это именно то, что он сделал.

Вера, маленький голосок шепчет у меня в голове.

"Ибо истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе

сей: "перейди отсюда туда ", и оно перейдет; и ничего не будет невозможного для вас"13.

Вера, дитя. Вера твоя величайшая сила.

- Но как я могу спасти его, - шепчу я, - когда он не хочет быть спасенным? - я знаю, что

голос не ответит. Слезы катятся по моему лицу, и я быстро смахиваю их прочь. Не

сегодня, не сейчас.

Я стою в тишине. Лишь эхо моего колотящегося сердце составляет мне компанию. Это

хорошо. Оно разбито - полностью опустошенно, как я - но я все еще жива. Несмотря на

все трудности, я все еще жива, черт возьми.

Я тащусь в душ, полная решимости отмыться от мрачной дымки печали, которая

охватывает меня с головы до пят. Это еще не конец. Мы все еще можем спасти его.

И если он до сих пор решит, что не любит меня - если выберет секс с Авророй - я буду в

порядке. Я смогу уйти, зная, что сделала все, чтобы спасти его, потому что это был

правильный поступок.

Ведь он никогда не сдавался ради меня, когда я уже была готова сдаться.

Как только я выхожу из душа, раздается стук в дверь. Я замираю, не зная, что, блять

делать. Нико не говорил, что мы ожидаем гостей, а если это человек - если это кто-то

управляемый Авророй, - тогда у нас большие проблемы.

Я беру мягкий белый халат, который весел на двери ванной, и оборачиваю его вокруг все

еще влажного тела. Сделав глубокий вдох, я прощупываю атмосферу, пытаясь ощутить

что-нибудь из ряда вон выходящее.

Голова не закружилась, и я не чувствую себя больной. Вместо этого, я улавливаю...

говядину. И пикантный, жаренный картофель. И, ох мой Бог, сливочное, шоколадное

суфле.

Я выбегаю из ванны и распахиваю дверь, практически сняв ее с петель. Передо мной