81b84ce8-b7fb-4434-ad0a-4f705ad20783

– Нет, – очень тихо. – Я бы приняла боль от тебя.

Зрачки сильно расширились. Так, что я видела в них отражение своих глаз.

– Ты понятия не имеешь о боли, Лия. Ты понятия не имеешь о том, какой я, и от чего получаю

наслаждение.

– Покажи мне…

– Я могу убить тебя.

– Нет.

Сжал мой подбородок, заставляя смотреть на себя.

– Почему? Думаешь, меня остановят твои способности?

– Во мне твоѐ дыхание… та жизнь, которую ты вдохнул в меня. Мне не страшно. Я хочу знать,

какая она…твоя любовь.

– А я хочу, чтобы ты знала, что в последний раз сделала свой выбор. Потому что дальше всегда

буду выбирать я.

Глава 22

Я открыла глаза и снова закрыла. Просыпаться не хотелось, постель все еще хранила тепло его

тела и запах. Уткнулась лицом в подушку Нейла, обняв ее обеими руками, с наслаждением, шумно втянув

любимый аромат.

Он ушел под утро, всегда делая это так тихо, чтобы я не проснулась, а я все равно просыпалась,

потому что чувствовала момент, когда Нейл отдалялся хоть на миллиметр от меня. Тянулась за ним, и на

сонных губах таяли поцелуи… горячими следами, а иногда, опрокинутая навзничь, расслабленная, я

чувствовала эти следы по всему телу… пока, наконец, после бурного оргазма, не разжимала руки и не

отпускала. Иногда уйдет, а я зову… едва за ним закрылась дверь… возвращается, наказывает укусами в

шею, укрывая одеялом по самые уши.

«Спи! Иначе заставлю! Маленькая ведьма!»

Рычит, а в глазах веселье… я вижу языки пламени и миллиард беснующихся чертей. Как я могла

его раньше бояться? Когда в черных зрачках всегда мое отражение?

Счастье меняет человека, но я даже не представляла, что оно может изменить такого, как он.

Наверное, так поражает, когда опасный хищник, вдруг набрасывается на вас… и… тыкается носом вам в

шею, позволяя себя гладить. Вы чувствуете, как зашкаливает адреналин в венах, как где-то в закоулках

сознания мелькает правильная мысль, что всего лишь через секунду у зверя может измениться

настроение, и он переломает вам шейные позвонки с той же легкостью, с какой можно раздавить бабочку.

Кончиком пальца. Не прилагая усилий. Но момент завораживает… и голос разума растворяется в

извращенном удовольствии прикасаться к смертельно опасному убийце. В этом мире Нейл самый

страшный хищник. Абсурдно, когда последнее звено пищевой цепочки замыкается с самым первым,

образуя мертвую петлю.

«Заставь» – беззвучно, касаясь ладонями колючих скул и кончики пальцев, покалывает от

прикосновения. Я любила его так, как любят всего лишь единственный раз в жизни. Когда еще не умеют

прятать свои чувства, когда от эмоций рвет на куски, когда восторг расплескивается вокруг разноцветной

радугой нежности в попытках раскрасить его черный цвет сдержанности. Впрочем, считаь Нейла

сдержанным – огромное заблуждение. Он сгусток эмоций, там, под его кожей, клокочет бешеный огонь,

дикое пламя, которым он научился управлять… но он показывает его мне и позволяет трогать, стараясь

не сжечь дотла.

Я любила его сильно, безумно, отчаянно и самоотверженно. Иногда мне казалось, что я вся состою

из любви, прошита ею маленькими стежками изнутри. Когда-то Нейл спросил меня, что это такое. Теперь

я знала ответы.

Для меня любовь заключалась в его имени, в биении его сердца, в запахе, в повороте головы и

взмахе ресниц, в твердой линии чувственных губ, в его вдохе и выдохе, голосе, шагах. В том, что он

существует и дышит со мной одним воздухом.

Любовь – это он моими глазами.

Тем утром долго не могла отпустить, а он долго не хотел уходить. Нет, Нейл никогда не сказал бы

мне об этом, но я проснулась от того, что он смотрел на меня. Полностью одетый, стоя у постели в

расстегнутой черной рубашке, оттеняющей смуглую кожу. Взгляд из-под длинных ресниц. Нечитабельный.

Иногда я могла понять, что он чувствует по взгляду, а иногда он закрывался от меня, и я не видела

ничего, кроме холодной синевы. Никогда не привыкну к его красоте. Он всегда разный, меняется, как

грани алмаза, играя на солнце. Под каждым углом свой ослепительный блеск. Хочется зажмуриться,

тряхнуть головой, сбросить гипноз... и не получается.

Одернул руку, словно за секунду до моего пробуждения хотел дотронуться, а я перехватила

запястье и покрыла его ладонь поцелуями, потянула к себе, спрятала лицо на широкой груди, перебирая

шелковистые волосы на затылке. Как это сводит с ума – вот так просто взять его за руку и потянуть к себе.

Иметь на это право, данное им самим. Мне. Жалкому Нихилу, которому запрещено прикасаться к Деусу.

Нейл отстранил меня и, сунув руку в карман брюк, достал синий бархатный футляр. Протянул мне.

– Открой.

Я сглотнула и осторожно открыла коробку – широкое украшение, похожее на бархотку, но не из

материи, а из черного драгоценного сплава, с синими камнями посередине. Замерла, любуясь красотой,