– Ты не наблюдательна, – с самодовольным выражением ответила Селия. – Почему,
как ты думаешь, я попросила, чтобы меня назначили к нему?
– Ты его любишь, – недоверчиво предположила Сэм.
– Очень. Вообще-то, мы говорили, что, возможно… поженимся.
Сэм разинула рот от удивления.
– Серьезно? Ты говорила, что он последнее время не в духе, его что-то беспокоит. Уж
не поэтому ли?
– В том числе. Он ужасно расстроен, что случилось с тобой на деле Джонсона, и
волнуется за твою безопасность, так же как за продвижение по службе, которое тебе
причитается, по его мнению, давным-давно.
– Не хочу, чтобы он столько беспокоился за меня.
– Сэм, – улыбнулась Селия. – В тебе – его жизнь. Его сердце. Он очень любит твоих
сестер и внуков, но ты…
– Я знаю. Всегда знала.
– И ты всегда старалась быть этого достойной.
Поразившись, Сэм уставилась на Селию.
– Ты ведь гораздо больше делаешь, чем просто работаешь сиделкой?
– Надеюсь, я не перешла границы.
– Конечно нет. Ты уже родная, Селия. Не знаю, что бы мы без тебя делали эти два
года.
– Так ты не возражаешь, если я выйду за него замуж?
Сэм поставила тарелку и взяла Селию за руку.
– Если
ему время, я могу только поблагодарить тебя.
– Спасибо, – с засиявшими глазами сказала Селия. – Для него важно, для обоих нас,
что ты одобришь.
– Полагаю, мне нужно подыскивать другое местечко, чтобы держать свой гардероб.
– Зачем?
– Вы, детишки, не захотите, чтобы я путалась под ногами.
– Отец хочет, чтобы ты осталась. Мы оба. Тебе незачем переезжать. Я займу одну из
спален наверху. Мы все утрясем. Я и так здесь провожу большую часть времени. Не
думаю, что многое поменяется.
– Для него это изменит все, Селия. У него будет причина продолжать бороться.
– Может, и так. Я тоже буду благословлять время, которое нам выпадает.
– Это он подзуживал тебя поговорить со мной?
– Он боялся, что ты расстроишься, поэтому я сама вызвалась.
– Можешь сказать ему, что я не просто согласна, я очень за него рада. За вас обоих.
– Это много значит, Сэм. Я так устала прятаться. Он самый замечательный мужчина
из всех и самый лучший друг.
– В точку, – поддакнула та, улыбаясь Селии, которая встала и собралась уходить. –
Спасибо за пирог.
– На здоровье. Не работай так много.
Оставшись одна, Сэм с трудом подавила порыв позвонить сестрам, чтобы поделиться
сенсационной новостью, которая только что обрушилась ей на голову.
– Не мои новости – не мне говорить,– пробурчала она.
Уже когда Селия сообщала новость, Сэм поняла, что не стоило удивляться.
Оглядываясь на прошлое, она вспомнила, что между отцом и преданной сиделкой всегда
было что-то особенное. Их добродушное подшучивание, ласки мимоходом, которые Селия
выказывала отцу, даже если он их не мог ощущать, подлинная привязанность.
Утешенная сообщением Селии, Сэм прикончила пирог и вернулась к отчету. Она
дважды пробежалась по нему, прежде чем послать Фредди, который всегда проверял
отчеты для нее, перед тем как она отправляла их начальству. Если он и удивлялся
случайным ошибкам, странным фразам или корявым формулировкам, то никогда не
говорил. Более того, всегда исправлял ошибки и возвращал без комментариев.
каждый уголок ее жизни, и пока Сэм не поставили диагноз в шестом классе, она верила,
что так глупа, как ее заставляли думать учителя, которые понятия не имели, что делать с
ней и родителями, расстроенными ее менее чем звездными успехами в школе.
Объяснение причины уже кое-чему помогло, но каждодневная борьба, пришедшая
наряду с диагнозом, временами просто выматывала.
Покончив с рапортом, Сэм наконец позволила себе погрезить о Нике. И тут словно
открылись шлюзы: ее переполняли эмоции и желания, которым пришлось сопротивляться
весь день. Она составила список вопросов, которые хотела пройти вместе с ним, поэтому у
нее имелась веская причина вынуть визитку, врученную Ником. Это ведь будет деловой
звонок? Нет ничего плохого в том, чтобы связаться ним по строго официальному поводу.
Если она при этом умирает, но хочет рассказать о своем повышении и намечавшейся
женитьбе отца, то, что с того?
Несколько минут она туда-сюда вертела карточку между пальцами, пока в животе не
начало ужасно болеть. Думая о деле и только о деле, Сэм набрала сотовый Ника.
Он ответил заспанным голосом.
– О, Боже, я тебя разбудила?
– Нет, нет. – Широкий зевок разоблачил его. – Я надеялся, что ты позвонишь.
Решив придерживаться строго дела, Сэм заявила:
– У меня несколько вопросов. По делу.
– Аа.
Она поморщилась, услышав прозвучавшее в единственном возгласе разочарование.
– Голос у тебя… ну не знаю… звучит как-то паршиво, что ли.
– День был паршивый, не считая самого начала с тобой.
Не говоря много, он умудрился сказать все. И Сэм знала: по телефону признаться,
что ей нужно, не получится.
– Ты дома?
– Угу.
– Не возражаешь, если я заскочу? Только на минуту?
– А ты
– В данный момент.