Абонент доступен

Нина развернула ноутбук экраном ко мне.

– Хочу показать кое-что, – произнесла она. – Мой маленький списочек непонятных смертей, случившихся за последние полгода. Тут всего четыре имени. Но это итог весьма кропотливого труда, кстати.

– Степан сказал, что ты обратила внимание на то, что все эти люди были так или иначе связаны с Энио, – ответила я.

– Так или иначе, – утвердительно кивнула Нина. – В этом файле я собрала все, что обнаружила. Сразу оговорюсь, что ничего криминального в моих действиях нет. Я не добывала информацию, не взламывала базы данных, но, конечно, приложила некоторые усилия. Каждый случай был отражен в сводке происшествий, которая поступает к нам в редакцию ежедневно. Мы уже после выбираем, что осве- щать, а что нет. Да и потом, у каждого, чье имя ты найдешь в списке, есть родственники, коллеги, друзья, соседи. Неужели они никому не рассказали о случившемся? Это вряд ли. Я не использую найденную информацию в своих интересах. Не продаю ее конкурентным изданиям, не сливаю в интернет. Ничего подобного.

Ее объяснения звучали довольно правдиво. Но все же для чего-то она все это собирала? Только для себя? Зачем? Держала руку на пульсе, потому что все-таки работала в средствах массовой информации и решила культивировать очередную громкую сенсацию?

– Ознакомься. Я подожду. Там всего четыре графы.

Я принялась читать и чем больше узнавала, тем сильнее убеждалась в том, что Степан развел панику вовсе не на пустом месте. Нина действительно проделала серьезную работу, собрав воедино разрозненные факты. Имя умершего человека, дата его смерти, причина смерти, степень близости с Энио… Каждый, чье имя было занесено в список, имел связь с колдуном, за которым я начала охоту полгода назад. Офигеть! А Нинуля-то, кажется, подзадержалась на своей должности. Таким специалистам впору работать в других организациях. Более серьезных, чем редакция саратовской газеты.

Не знаю, сколько прошло времени. Нина меня не торопила, терпеливо ожидала, пока закончу.

– Пришлось нелегко, – призналась она. – Потому что иногда факты, которыми пестрят полицейские сводки, не всегда правдивы. Или лучше так: не проверены. Либо информации там настолько мало, что мне приходилось собственноручно обзванивать родственников погибших. И делала я это с ощущением дичайшего омерзения к самой себе. Но, блин, оно того стоило!

– Можешь сбросить мне этот файл на почту? – попросила я. – Запиши адрес, пожалуйста. О том, откуда у меня этот список, я никому не скажу. Обещаю.

Запоздала я с обещаниями, конечно. Кирьянову-то я уже успела слить информацию о Нине.

– Конечно. Сброшу.

– Но если дело дойдет до полиции, то я буду вынуждена сообщить им об источнике, – осторожно предупредила я. – Но как ты уже сказала, ничего противозаконного в твоих действиях нет.

Она промолчала. Ей не понравилось то, что она услышала. После моих слов крышка ноутбука была опущена, но вопросов у меня стало еще больше.

– Послушай, – произнесла я, желая успокоить Нину, – я обращаюсь за помощью в полицию только в самых крайних случаях. И только к проверенным людям.

– Я поняла, – холодно отозвалась она.

– Хорошо.

Оранжевое солнце опускалось к горизонту, постепенно скатываясь за высокий забор.

– С чего все началось? – спросила я. – С какого момента ты решила начать собирать свою «коллекцию»?

Нина была готова к вопросу.

– Ну как же, – удивилась она. – Новость о том, что Энио скрывается от правосудия и от обманутых им людей, муссировалась постоянно. Наш главред строго-настрого приказал не писать об этом ни слова. Запретил под страхом смертной казни, потому что не хотел, чтобы газета была сто тридцать пятой по счету, которая сообщит людям о беглом преступнике. Начальству хотелось другого эксклюзива.

– Какого именно?

– Интервью с задержанным. Или фотографии его квартиры до и после обыска. Что-то, до чего трудно добраться. Но возможности заполучить такие материалы не было ни у кого, и со временем интерес к «Тарасовскому провидцу» совсем пропал.

Однако сводки с происшествиями попадали в отдел новостей каждое утро. Мне было разрешено просматривать их и выбирать интересные случаи, из которых можно было бы выжать хотя бы каплю чего-то интересного. Когда я наткнулась на имя первого погибшего, то не придала ему значения. В собственном кабинете умер какой-то мужчина, у которого прихватило сердце. Ну и что? Забыла об этом. Через неделю – сердечный приступ у другого мужика, только теперь уже смерть происходит в собственном доме потерпевшего. Оба были весьма обеспеченными людьми. Оба проходили свидетелями по некогда нашумевшему «колдовскому делу». Разумеется, я заинтересовалась. В голове прочно засела мысль о том, что как-то странно все выходит – два человека участвовали при жизни в одной нехорошей истории, а теперь оба мертвы. Напрягает, согласись?

Я была согласна. Заодно спросила, можно ли здесь покурить. Нина тут же принесла откуда-то старенькую пепельницу.