Адольф Гитлер и его русские друзья

В 1712 году герцог неожиданно перешел в католическую веру. Его родной Вюртемберг был протестантским, и переход в другую веру изумил вюртембержцев. Поначалу, впрочем, это не имело большого значения. Но… сначала сей мир покинул наследник престола Фридрих-Людвиг, за ним, 31 декабря 1733 года, и герцог Эберхард-Людвиг. Престол достался Карлу-Александру. Герцогом Вюртембергским стал католик, властный, жадный, тщеславный и шумливый человек. Его малоприятные манеры позволили ему приобрести лишь немногих друзей.

Монархия в Вюртемберге была конституционной. Депутаты были настоящими хозяевами небольшого государства. Они определяли размеры налогов и бюджет. Это невероятно раздражало герцога, поскольку его склонность к помпезности поглощала больше денег, чем ему выделяли.

И он вспомнил о человеке, с которым встречался когда-то в Шварцвальде, — о Зюссе Оппенгеймере, ловком банкире и торговце. Герцог сразу его оценил. Он рекомендовал его наследному принцу Гессенскому: «Услугами этого субъекта люди вроде нас могут воспользоваться с хорошей для себя прибылью».

Герцог призвал к себе в Штутгарт Зюсса Оппенгеймера и назначил его советником при своем дворе. Оппенгеймер должен был пополнить оскудевшую казну и вообще навести порядок в герцогстве.

Зюсс проявил удивительные таланты в сфере финансов и экономики. Он реорганизовал налоговую систему. Создал различные монополии, оказавшиеся крайне выгодными для казны. Заставил работать таможню, которая стала приносить доход. Он сдавал в аренду государственные земли, что тоже оказалось куда более выгодным, чем отдавать их в распоряжение управляющих на твердом жалованье. Он наладил при дворе торговлю титулами и должностями, которые можно было приобрести за наличные.

Вся Европа двигалась к капиталистическому устройству. Вюртемберг двигался к этому семимильными шагами. Герцог поддерживал своего советника, поскольку давно назревшие преобразования были выгодны ему самому. Он охотно предоставил свободу рук Оппенгеймеру, который наладил безотказный механизм пополнения казны.

За несколько лет Вюртемберг возродился, опираясь на современное хозяйство. Однако от этой модернизации пострадали традиционные гильдии и местные сословные представительства или, как бы теперь сказали, чиновничество, бюрократический аппарат. Они лишились своих привилегий и возненавидели Оппенгеймера.

В нацистские времена его изображали «злым гением», который, используя черную магию, манипулирует продажным и постоянно пьяным герцогом Карлом-Александром. В реальности он был всего лишь послушным исполнителем герцогских планов, его верным и умелым помощником. Даже его ненавистники не могли не признавать его талантов и дарований.

Скорее всего, Зюссу Оппенгеймеру простили бы и личное богатство, и его влияние на правителей страны, если бы он не пытался стать таким же, как и все остальные придворные. Вот в чем его ошибка! Другие евреи изо всех сил старались не привлекать к себе внимание. Зюсс забыл об осторожности. Он пытался забыть о том, что он еврей и ему не позволено то, что является естественным для христиан. Он одевался не так, как остальные евреи. Ездил в карете, жил на широкую ногу и не скрывал своего достатка. Тем самым он пробудил ненависть и зависть среди местных чиновников, которые не простили ему то, что он попрал права до той поры полновластных сословных представительств.

Попытка налоговой реформы, которая должна была равномерно распространить бремя на все население, провалилась. Местные чиновники сохранили свои привилегии и возбудили в народе возмущение против новых налогов. Гнев был обращен не против герцога и его министров. Мишенью нападок оказался «еврей Зюсс». Герцог и его придворные избежали ответственности благодаря устойчивым представлениям о «еврейских паразитах», которые высасывают кровь из народа.

12 марта 1737 года, на Масленицу, герцог Карл-Александр Вюртембергский скоропостижно скончался от легочной недостаточности. Той же ночью «еврей Зюсс» был арестован, его дом опечатан, все состояние конфисковано. Обвинили его в государственной измене, оскорблении его величества и ограблении государственной казны. Он был осужден заранее. Ни у кого не было сомнений ни в том, что «кровопийца и дьявольское отродье» виновен, ни в том, как именно ему предстоит ответить за свои преступления — «еврей должен быть повешен».

Его отправили в крепость Хоенансперг для особо опасных преступников, поместили в узкое и неотапливаемое подземелье и заковали в цепи. К нему никого не пускали. Ему не приносили писем и запрещали их писать.

Однако судебный процесс затянулся на многие месяцы, так как доказать преступность его деяний не удавалось.

На допросах судьи интересовались не столько его финансовой деятельностью, сколько амурными приключениями. Его называли местным Казановой, считали, что он не только снабжал герцога «драгоценными камнями, золотом, вином и лошадьми, но и был доверенным товарищем в охоте на женщин».