Академия Трех Сил

Осторожно, чтобы не спугнуть внезапную гостью, потянулась к сумке — кажется, где-то лежали припасенные с утра пирожки с мясом, мои любимые. Они слегка помялись, но выглядели и пахли вполне съедобно. Я разломила один, предложила ласке, но та не проявила интереса. Пошевелила носом, прыгнула на кровать, свернулась клубочком на одеяле. Черные глазки смотрели на меня с хитрецой, словно звали скорее последовать ее примеру. Я усмехнулась, мигом проглотила оба пирожка и упала на кровать рядом с лаской. Та подскочила, подождала, когда я улягусь, и привалилась под бок — совершенно по-кошачьи.

— Что ж ты за загадочное существо? — спросила я вслух. Было забавно говорить со зверьком, словно мне могли ответить. — Как здорово, что ты пришла… а то я ужасно разозлилась из-за Хена.

Ласка встрепенулась и уставилась на меня, будто спрашивая, в чем дело.

Я осторожно погладила ее по маленькой головке. Шерстка оказалась неожиданно жесткой.

— Не знаешь, кто такой Хен? Это…

Я задумалась.

И правда, кто Хен для меня? Какой эпитет больше всего ему подойдет? Муж? Нет. Я не ощущаю его своим мужем, мы ведь даже не встречались. Парень? По тем же причинам — нет. Просто… просто знакомый, который мне нравится. Чисто по-дружески. Только потому, что он веселый, забавный и согласился мне помочь. И вообще я ему как будто бы тоже нравилась… чисто по-дружески.

Но гулять он предпочитает с целительницей.

Вырвался вздох. На душе опять стало грустно. Ласка, словно заметив это, толкнула меня головой.

— Хен — это просто Хен, — заключила я. — Если подумать, он мне ничего и не обещал, так что пусть себе гуляет с кем угодно.

Ласка повернула голову набок, будто задавала вопрос. Почесав зверька за круглыми ушками, я сказала — скорее самой себе, чем ей:

— И ладно бы была любая другая девчонка. Но эта противная идиотка! Не удивлюсь, если она специально к нему подлезла.

Глазки-бусинки, не отрываясь, смотрели на меня, и я продолжала, словно наконец появился столь необходимый слушатель, выкладывала все, что меня беспокоило: свои мысли о Хене, о том, что боюсь, что он не захочет теперь со мной видеться. И о том, что я сама виновата, и что вовсе не поэтому просила его снять сережку, и что ужасно соскучилась… Рассказывала о том, как неловко врать братьям, которые до сих пор не узнали, что я учусь не на стихийника, хотя раза два в неделю находили время забежать и поинтересоваться моими делами. И о том, что было сегодня после тренировки, как я ухитрилась обыграть Карина и выставить его на посмешище. И снова о Хене — о том, что не понимаю его, что он, может быть, прячется от меня, и я не знаю теперь, как наладить с ним отношения…

Ласка слушала внимательно — или мне так казалось? — потому что стоило замолчать, как она вскидывала на меня блестящие черные глазки и мягко трогала лапкой, словно просила продолжить.

В конце концов я выговорилась полностью — и на душе стремительно полегчало, потянуло ко сну. Хотела еще что-то добавить, погладить животинку, попеняв ей на то, что так долго бегала от меня, но не успела, уплывая в теплую глубину.

Когда на следующее утро я проснулась, ласки уже и след простыл, и только приоткрытое окно и крошки на столе свидетельствовали, что это мне не приснилось. Пожав плечами, закрыла створку, собралась и полетела на тренировку.

Стоило только выйти из нашей аллеи на дорогу, ведущую к тренировочным площадкам, как я увидела Хена. Он выходил из дверей мужского общежития и, по закону подлости, разумеется, заметил меня.

— Сатьяна! — крикнул, подняв руку.

Сердце болезненно дрогнуло. Я еще не чувствовала себя готовой встречаться с Хеном и болтать как ни в чем не бывало. Вчерашняя обида засела слишком глубоко. Притворившись, что тороплюсь, помахала рукой и сбежала. Долго-долго прыгала одна в пустом зале, отрабатывая магические трюки. А когда закончила и остановилась, переводя дыхание и стирая пот со лба, услышала хрипловатый мужской голос:

— Правда, значит, говорят, что ты здесь по утрам тренируешься.

От внезапности я вздрогнула и резко обернулась. На какой-то краткий миг мне показалось, что это Хен проследил за мной, пришел и теперь хочет поговорить.

Но это оказался Карин.

Он стоял, привалившись плечом к косяку, — высокий, обманчиво расслабленный — и смотрел на меня как-то снисходительно. Будто и не он вовсе проиграл мне вчера и кукарекал как оглашенный на всю площадь.

От этого взгляда меня взяла злость, и я ничего не ответила. Встряхнула волосами, взяла со стола полотенце, промокнула влажное лицо.

Но Карину явно хотелось поговорить.

— Как насчет небольшого реванша? Сегодня, после тренировки.

Ты смотри, какой шустрый.

— Не боишься, что снова проиграешь? — усмехнулась, поворачиваясь к нему, и с удовольствием отметила, как недобро сощурились зеленые глаза.

Карин не ответил, и я, решив, что беседа закончена, хотела пройти мимо. Нужно было торопиться в общежитие, чтобы успеть принять душ, позавтракать и бежать на лекции. Но парень вдруг двинулся навстречу и толкнул меня в плечо.