Александрийская гемма

— Далече не далече, а все-таки штрих! Но и это не все. Куда интереснее представляется мне запись, относящаяся к Солдатенковой, в завещании Солитова.

— Вы нашли завещание? — Люсин с невольным уважением взглянул на следователя. — Ну и ну! У меня даже мысль в эту сторону не лежала.

— А у меня лежала, и именно в эту сторону, — порозовев от скрытого торжества, подчеркнул Гуров. — Согласно завещанию Солитова, депонированному в городской нотариальной конторе, дача в случае смерти завещателя переходит в полную собственность гражданки Солдатенковой. И часть денег тоже. С его личного счета в поселковой сберкассе. Есть и доверенность вкладчика на ее имя. Сумма, положенная на вторую сберкнижку в сберкассе по месту основного жительства, завещана дочери. Такие дела…

— Поздравляю, Борис Платонович. Быстрота и натиск. Гроссмейстерский стиль.

— Чего уж, — Гуров устало поморщился. — Помните, как у этих АББА? «Мани, мани, мани…» И немалые, должен вам сказать.

— Ничего удивительного. Профессор, завкафедрой… У него десятки внедренных изобретений, запатентованных лекарств.

— Лекарств? — Гуров заинтересованно поднял бровь. — Ах да, я и забыл! Конечно… Эту линию придется отработать как следует. Тут тоже далеко не все так просто, как кажется. Я не Солитова, конечно, имею в виду. Что с него взять? Он весь как на ладони. Эксцентричный, доверчивый человек.

— А вы не сгущаете краски? — Невольно отдавая должное профессиональному мастерству следователя, Люсин внутренне ощетинился. Оценивая факты, которые можно истолковать в любую сторону, Гуров безапелляционно раздавал ярлыки, не утруждая себя поиском альтернативных решений. Годы неизбежно разрушают юношеский максимализм, сглаживая остроту эмоциональных всплесков. Однако опасное поветрие подозревать всех и каждого счастливо минуло Владимира Константиновича. Как и прежде, ему глубоко претил механистично выборочный подход к людям. За ним частенько угадывалась нравственная слепота. — Приглядитесь поближе к Аглае Степановне. Не тянет она на роль злого гения, никак не тянет, — посоветовал он.

— Тянет не тянет… Что за терминология, батенька? — Гуров настороженно подобрался. — Я ведь к внутренним голосам не прислушиваюсь, потому как это чушь собачья — внутренний голос. Я факты исследую, а факты

— вещь упрямая. Думаете, я по одним сберкассам шастал? Ан нет! Я и в аптекоуправлении успел побывать.

— Интересно, — протянул Люсин, не понимая, куда клонит собеседник.

— А вы как думали? Кое-чего поднабрался у специалистов по фитотерапии. Не интересовались такой наукой?

— Почему не интересовался? Как раз сейчас читаю Максимовича-Амбодика. Причем с увлечением.

— Значит, идем параллельным курсом, — удовлетворенно потер руки Гуров. — Думаю, будет навар.

— Рано или поздно, — подал выжидательную реплику Люсин. — И что же вы узнали в аптекоуправлении?

— О, прелюбопытные вещи! — Гуров достал из внутреннего кармана сложенную вдоль школьную тетрадку. — Мне, понимаете, стало вдруг интересно, почему наша уважаемая Аглая Степановна выбрала для своей, так сказать, командировочки именно этот период, а не какой-то другой? Улавливаете?

— Улавливаю, — невольно улыбнулся Люсин. Увлеченность следователя была по-своему трогательна. Работал он мастерски. Ни единой ниточки не упускал, всесторонне исследуя алиби. — Надо полагать, нашли что-то особенное против нашей ведуньи?

— Против? Не знаю, — нервно передернул плечами Гуров. — Это уж как посмотреть. Но вот «за» определенно не нашел… Смотрите, что у нас получается. — Он надел старомодные, подлатанные проволочкой очки и раскрыл тетрадку. — Всякое лекарственное растение содержит в себе одно или несколько действующих начал. Так? Иногда эти целебные свойства бывают присущи всему растению, но чаще активные вещества сосредоточиваются только в определенных его частях: цветке, семенах, листьях, корневище. Согласны?

— Полностью вам доверяю, Борис Платонович.

— Не мне — науке. Я только законспектировал показания экспертов… Переходим, однако, к главному. Эффективность действующих начал, содержащихся в лекарственных травах, — прошу сосредоточить на этом внимание, — не одинакова в различные периоды роста и сильно колеблется в зависимости от сезона. Поэтому время сбора приурочивается к моменту наибольшего содержания целебных соков.

— Я вас от души поздравляю, Борис Платонович!

— Нет, погодите! — С рьяностью неофита Гуров спешил обнародовать обретенную истину. — Тут не только общие рассуждения. Тут, можно сказать, конкретно! — Он торжествующе погрозил пальцем. — Так, например, если в дело идет все растение целиком, то сбор приурочивают к началу цветения. Тогда же заготавливают и растения, у которых наиболее активна надземная часть или, говоря попросту, травы. Семена и плоды собирают в период их полного созревания, кору — весной, когда пробуждается сокодвижение, корни — преимущественно поздней осенью.

— Прямо календарь! — прокомментировал Люсин.