Александрин. Яд его сердца

Впрочем, де Грамону ловкости тоже было не занимать. В каждом его движении, каждом шаге чувствовались уверенность и сила опытного воина. А ещё неудержимая ярость. Она концентрировалась вокруг Стража и беснующегося чудовища, отравляя сам воздух, не давая дышать.

Несмотря на многочисленные раны, демон по-прежнему был силён, не желал сдаваться. Зато маг быстро слабел, теперь уже не нападал, а только оборонялся. Быть может, причиной тому была глубокая рана на руке Стража, оставленная когтями треклятой твари. На светлом камзоле, вернее, том, что от него осталось, расплывались багровые пятна.

— Адриен! — в испуге закричала я, увидев, как демон, метнувшись к кряжистому дереву, клонившему свои тяжёлые ветви к сверкающей глади ручья, с молниеносной скоростью вскарабкался по широкому стволу. Оттолкнувшись, полетел на Стража, готовый пронзить того своими перепачканными в крови когтями.

Ловкость на этот раз изменила моему спасителю. Адриен замешкался, лишь на долю секунды, и это могло стоить ему жизни. Кажется, он даже не успел понять, что произошло. Да и я не сразу заметила появление другого Стража.

Короткий пас рукой, и воздушная стихия подбросила монстра высоко в небо… а приземлился он уже разорванным на куски.

— А поаккуратнее было нельзя? — проворчал де Грамон, стаскивая со светлой шевелюры окровавленную конечность демона.

Другая упала к моим ногам. И это для меня стало последней каплей. Краски смешались, а с ними и звуки — кажется, Моран звал меня по имени. А может, просто звенело в ушах…

Ощутила прикосновения мессира маркиза, бережно поднявшего меня с земли, и уплыла в долгожданное небытие.

В себя пришла уже во дворце, под чутким надзором родных. Мама сидела в изголовье кровати и с такой силой сжимала мою руку, что, когда очнулась, не чувствовала пальцев. Папа нервно мерил комнату шагами и то и дело косил взглядом в сторону кровати, а близняшки о чём-то тихонько переговаривались.

— Деточка моя! — завидев, что я начала подавать признаки жизни, маменька тоже ожила. Принялась душить меня в крепких материнских объятиях: очевидно, решила доделать то, что не успел сделать демон.

— Ксандра, милая, как ты себя чувствуешь? — поспешил ко мне отец.

Я молчала, не зная, что сказать. Физически я, может, и не пострадала. Но стереть из памяти пережитый кошмар, увы, мне не по силам. Боюсь, он ещё долго будет преследовать меня во снах, отравлять страхом воспоминания.

— Это всё из-за Стража! — неожиданно воскликнул отец, и в его голосе, обычно таком спокойном и мягком, сейчас отчётливо звучали гневные нотки. — Ничего хорошего не выйдет из этого брака… — проворчал барон, опускаясь на край кровати. — Изо дня в день маркиз подвергает свою жизнь опасности, не хочу, чтобы ты жила в вечном страхе. Тем более не хватало, чтобы тебя постигла участь твоей кузины Серен!

— Полноте, ваша милость, — постаралась осадить супруга матушка. — Его светлость здесь совершенно ни при чём. Ксандре просто не повезло попасться на глаза демону. Со всяким может случиться…

Баронесса осеклась, встретившись с тяжёлым взглядом мужа. Открыла было рот, наверное, собираясь продолжить его убеждать в обыденности случившегося, но не успела сказать ни слова. На пороге нарисовалась его бесстрашная светлость собственной персоной.

— Я бы хотел поговорить с мадмуазель ле Фиенн наедине, — опустив приветствия, заявил Страж.

Маман тут же подхватилась, принялась подталкивать к выходу близняшек и тянуть за собой мужа. Барон нехотя подчинился. Недовольно покосившись на будущего зятя, последним покинул спальню.

Оставив меня один на один с женихом.

Моран приблизился ко мне и опустился в кресло, ранее оккупированное баронессой.

— Как Адриен? — спросила, немного нервничая. И вот так всегда, стоило ему оказаться рядом.

Я снова тонула в бездонном омуте тёмных глаз, снова любовалась смуглым лицом с красивыми, благородными чертами, словно видела впервые в жизни. И снова думала лишь об одном — об этих сводящих с ума губах, которые накрывают мои в страстном поцелуе…

— Его светлость в полном порядке. И не в такие передряги попадал, — даже голос Стража с ироничными нотками не мог развеять чувственное наваждение.

Я вроде и слушала его и в то же время совсем не слышала, всё глубже погружалась в собственные грёзы, впитывала в себя бархатный, с лёгкой хрипотцой голос, и мечтала, что мои фантазии наконец станут явью.

Ну что ему стоит хотя бы разочек коснуться моих губ? Лёгким, невинным поцелуем. И руку положить на талию… Притянуть к себе властно, как в дерзких снах, чтобы у меня не хватило сил ему противиться.

— Лучше скажите, как ваше самочувствие? — Пауза. — Александрин?

— Ась? — встрепенулась я и тут же мысленно отругала себя за совершенно неуместные сейчас мысли.

Нет бы попереживать за де Грамона хотя бы ещё пару минут, так сказать, для очистки совести. Ведь если бы не храбрец-Страж, этого разговора и вовсе бы не было. И щёки бы не пылали от пристального взгляда чёрных пронзительных глаз…

Единая! Да что со мной творится?!