Алька. Кандидатский минимум

– Как на следующей неделе? У меня ещё сценарий не готов.

Не готов – это была очень осторожная формулировка, мало того, что я не думал о его написании, я ничего толком не знал о предложенной мною же теме – имел самое общее представление, увидел на какой-то выставке и понял, что дело это очень интересное во всех отношениях и требует самого пристального внимания, но не знал его абсолютно.

– Как не готов? – с недоумением в голосе произнесла женщина, удивлённо поглядев на Мельникова, который так же с удивлением посмотрел на меня.

– Алек, ты ж сказал, что пишешь.

– Пишу, конечно, но никто ж не сказал про сроки. Я в прошлый раз полгода писал, думал, и сейчас примерно так же. Надо же на заводы съездить, уточнить точки съёмки, – сказал я с умным видом.

– Никуда ездить не надо, у нас режиссёр опытный, это его дело – точки съёмки искать. Сколько Вам времени надо, чтобы закончить сценарий? – сказала голосом надзирательницы карцера тюрьмы строгого режима невысокая женщина приятного вида.

– Ну, хотя бы месяц.

– Две недели максимум, работа у нас в плане стоит на февраль.

– Ну, хотя бы три, что ж я халтуру гнать буду?

– Хорошо, три – никакой халтуры мы не потерпим. Кстати, технология, о которой Вы пишете, малоотходная?

– Конечно, это одно из её достоинств.

– Тогда обязательно включите этот термин в название, у нас указание обратить особое внимание на эту тему.

– Хорошо, название будет «Малоотходное деталепрокатное производство».

Сухо попрощавшись с нами, редактор удалилась.

По приезде я пошёл на десятку узнать, кто на кафедре занимается деталепрокаткой – таковых не нашлось. Анатолий Прокопович Молчанов – доцент кафедры – посоветовал мне соответствующую литературу, изучив которую я написал сценарий и гордо отнёс его на студию.

Сели читать мы его совместно с редактором, которая безжалостно выкинула из него тридцать процентов материала. Дело в том, что я включил в сценарий много анимационных сюжетов, с помощью которых показывал характер течения металла при деформации – накатке винтов, прокатке шестерней, но на студии не было анимационной мастерской, и всю придуманную мной мультипликацию пустили под нож. Удаление этого материала исключило сущностные сюжеты, без которых фильм терял смысл. Надо было чем-то заменить выкинутое, например, добавлять сюжеты со съёмками, а мне не хватало знания предмета.

Редактор, заметив мою некоторую растерянность, сказала:

– Нужен консультант, у Вас есть кто-нибудь на примете?

– Есть, доцент кафедры прокатки Молчанов Анатолий Прокопович.

– Хорошо, приводите его – заключим договор.

– А если он спросит о размерах вознаграждения?

– Четыреста рублей после сдачи материала и четыреста рублей потиражных.

В тот же день я нашёл Молчанова на кафедре.

– Прокопыч, есть хорошая халтура.

– Не, Алик, у меня столько дел, не до халтур.

– Ну, ты выслушай хотя бы.

– Хорошо, давай.

– Позавчера я тебе говорил, что пишу сценарий учебного фильма о деталепрокатке, так вот, студии требуется консультант по этому фильму. Оплата – восемьсот рублей.

– Сколько-сколько?

– Во-семь-сот.

– Чего, серьёзно? А что делать?

– А что консультанты делают? Прежде всего умное лицо сделаешь, потом поглядишь, что я там накропал, подскажешь что-то.

– Уже готов.

В тот же день мы с Молчановым вдвоём просмотрели написанное мной, добавили два абзаца, на следующий день были в «Моснаучфильме». Он подписал договор, после чего пообщались с режиссёром фильма – подвижным разговорчивым интересным человеком, обсудили места предполагаемых съёмок, и группа в составе режиссёра и директора, который являлся и оператором, приступила к работе.

По их возвращении, посмотрев втроём с режиссёром отснятый материал, мы с Толей пришли к выводу – «кина не будет», если не добавить материала, и Прокопыч вспомнил, что ВНИИМЕТМАШ, имеющий свою студию, недавно снял научно-популярный фильм о деталепрокатке и что у него там есть знакомые, которые могут поспособствовать в его получении, а вдруг это нам поможет?

Сказано – сделано, через день мы с режиссёром стояли, курили и трепались у студии, дожидаясь Молчанова с копией фильма, режиссёр спросил:

– Я смотрю, ты на машине не ездишь, нет или не любишь это дело?

– Да был у меня «Запорожец», по рассеянности на встречку выехал и лоб в лоб в автобус, пострадали с женой не сильно, но что-то с тех пор за руль не тянет. Наверно, время должно пройти.

Режиссёр расхохотался.

– «Запорожец», так поэтому и не тянет за руль, что «Запорожец». А я без руля не могу – он меня успокаивает. А чего заканчивал?

– Бауманский, я кандидат наук.

– Молодца, то-то я гляжу – голова вся белая. А я ВГИК у Герасимова. – Тут он принял позу и произнёс какую-то фразу, очень точно имитируя речь и манеру известнейшего режиссёра Сергея Аполлинариевича Герасимова. – А потом режиссёрский.

– Интересно – играешь и снимаешь?

– По-разному получается, а вот ты пишущий, а что-нибудь в другой области – из жизни – пытался писать?

– Да я не очень пишущий – сценарий этот первый у меня, хотя мы пишем немало: статьи на научные темы, методички, описания изобретений. А про жизнь как-то не приходится.

– А я пишу. Прозу, стихи.