Алька. Кандидатский минимум

С утра я уже сидел рядом с Плишкиной, просматривая варианты нашей предполагаемой халтуры, – всё не годилось. Из трёхдневного общения с пацанами я понял, что их залихватские рассказы об успехах в строительстве имели под собой мало почвы, поэтому я сразу отмёл работы, связанные с кирпичной кладкой, сборкой бревенчатых домов, в общем, всего того, что требует навыков профессионального строителя. Судя по всему, выглядел я в её глазах и глазах ещё трёх сидящих вместе с ней в кабинете женщин каким-то капризным идиотом, ищущим работу и отказывающимся от неё. Разглядывая очередной проект, я произнёс, как и при изучении всех предыдущих:

– Ребята не справятся.

Плишкина, которая явно хотела нам помочь, произнесла:

– Ну, ты ж строитель, сам им всё покажешь, объяснишь.

Я, не зная, как мне выбраться из этой ситуации, стал туманно разглагольствовать:

– Да я такой строитель, как бы сказать…

Плишкина развернулась ко мне, указала на меня пальцем и произнесла:

– Ты сопроматчик!

У меня как будто камень с души упал – на этой поляне я вполне мог выглядеть и строителем.

– Ну да, я сопроматчик, расчётчик. Кстати, вам тут ничего посчитать не надо? Сделаем просто так, из уважения.

– Да нет, мы ж строим по готовым проектам, там уже всё посчитано. А я чувствую – вроде ты всё понимаешь, но не строитель, такой, как мы.

Затем Лидия Михайловна отвлеклась от нашей беседы и рассказала историю о том, как она, будучи на курсах повышения квалификации, точно отвечала на вопросы, которые ей задавал сопроматчик, после чего повернулась к сидящим в комнате женщинам и спросила:

– Девки, у кого-нибудь есть работёнка пятерым на месяц? Хорошие же парни – сопроматчики, но всё же наши, строители.

Надо отметить, что в целом отношение к нам у женщин было благосклонное, и расположение это мы заработали следующим образом. Когда накануне мы дожидались в конторе Плишкину, ребята завели разговор о том, как проистекает жизнь в конторе Старицкого ПМК, и бабоньки в один голос заявили, что житья нет. А главный враг, разрушающий их жизнь, – секретарша директора, она же его мамошка, по наущению которой во всех отделах повешены микрофоны для связи с дирекцией – якобы для удобства, а на самом деле эта крашеная сучка прослушивает тайком через эти микрофоны, кто что говорит в отделах, и стучит директору. Ну что за беда? Мы предложили поставить в их цепи размыкатель – самый обыкновенный проходной выключатель, что тут же сделали по их просьбе, только проинструктировали:

– Вы, главное, надолго не отключайте – спалитесь. Выключили микрофон, перетёрли между собой по-быстрому – и тут же включайте.

Но подходящей работы для нас по строительству ни у кого из присутствовавших в комнате не было.

Тут, по счастью, в контору зашел здоровенный мужик двухметрового роста, поговорил с Плишкиной и собрался уходить, но Михайловна задала ему вопрос:

– Коль, а что у тебя с мастерской по ремонту тракторов в Лыткино?

– Да некому работать, пришлось перенести на следующий год.

– А вот бригада, бригадир – наш, профессиональный строитель, сопроматчик. Зальют тебе в том году фундамент, полы, а на будущий год с весны начнёшь – успеешь и стены выгнать, и накрыться. А так у тебя по-любому на год опоздание.

Николай задумался, немного пожевав мозгами, ответил:

– Ну да, полы зальют, а по весне они все потрещат, и что я делать буду?

Тут одна из женщин, особенно горевавшая по поводу прослушки их разговоров зловредной секретаршей, подняла голову от изучаемой сметы и произнесла:

– А ты стяжечку зальёшь двухсантиметровую – и порядок.

Напряжённое лицо Николая повеселело, он подвёл меня к пустующему столу, сказал:

– Садись, я быстро.

Я уселся за стол, Коля куда-то ушел и, вернувшись с толстой папкой чертежей, положил их передо мной, открыл на нужной странице и сказал:

– Изучай пока, – и скрылся.

Строительные чертежи отличаются от машиностроительных, но разобраться можно, а чертежи предложенного фундамента с полами были вполне просты для понимания. Я полистал папку и понял – это та самая работа, которую мы искали. Появился Николай с какой-то бумагой в руке.

– Просмотрел? Всё понятно?

– А чего тут понимать, самая наша работа: копай, меси раствор, заливай.

– О, в самую дырочку попал, заключаем договор?

– Без промедления.

Зрелов положил передо мной лист бумаги, который он держал в руках. Это был бланк стандартного договора на производство работ, бланк был уже подписан, вписаны виды работ, наименование объекта и адрес. Не была указана стоимость, я спросил:

– Николай. А чего по деньгам?

– А вот видишь, в конце приписочка мелким текстом: не можем пока точно сказать, сколько работа будет стоить, когда поймём, какие там грунты, то-сё, тогда и возможность будет с ценой определиться. А так-то по ходу произведения работ актироваться будем, сразу поймёте, выгоняете нужную сумму или нет.

Кобениться мне тоже смысла не было, предложений других не предвиделось, и, заполнив нужные графы, я подписал договор.

Николая оживился.