Алла Амуон Ра

Ухнула община от такой вести помрачительной. И не узнал в лице уродливом, желтом, покрытом морщинами глубокими да шрамами страшными красавицу Аллу Святославовну Сергачевскую. И заплакали женщины и мужчины, увидев глаза ее слепые и прозрачные, как те алмазы на короне царской. И заныло даже самое черствое сердце от слов ее:

– Прожила я двести жизней, царь мой. И было у меня двести детей и каждый из них погиб в войне за благо отечества. Ни одного не осталось из моих малюток, а родились они на гордость и славу настоящими богатырями, росли не по дням, а по часам. И ожесточилась я сердцем на всех вокруг и крушила все на своем пути, не жалея ни чужих, ни своих… – горько молвила старуха.

– Осталось ли что-то от Земли-матушки? – грустно спрашивал Владыка.

– Лишь пустыни безродные и горящие смрадом и пеплом посыпанные города нежилые… А в живых никого – ни наших, ни вражьих… – горько молвила преклоненная.

Молчание наступило томительное, как представил себе каждый такой ад кромешный… Слезы текли безмолвно по лицам и мужчин, и женщин.

Рукой пресветлой дотронулся царь до Аллы, обращая лицо покалеченное к себе, и сказал тепло:

– Ну, вот теперь, невестушка, ты меня достойной сделалась. Одного с тобой мы поля ягоды. Краше во сто крат тебя вижу.

Взглянула Алла слепыми очами в глаза своему возлюбленному, которые такими же прозрачными, как и ее были, и как те алмазы на короне царской, и прозрела окончательно от слов сказанных, тихой слезой безутешной всплакнув.

Однако ж от прикосновения божественного стала вдруг возвышаться: кожа старая на новую менялась по волшебству, струпья обветшалые обновлялись золотыми тогами свадебными, морщины разглаживались, и через какое-то мгновение с колен поднялась прежняя раскрасавица, Царевна долгожданная, спасшая родину и народ свой.

Хотел было Царь и волосы седые превратить обратно в русые золоченные, да попросила Алла:

– Оставь мне их на память о горе пережитом, ибо дорого, что пройдено, – и ласково к жениху своему прильнула.

А потом, лучезарно улыбнувшись народу, что в ошеломлении ждал, что же дальше будет, вещала:

– Други верные, нет больше врага у ворот. Все закончилось! Теперь каждый из вас свободный человек! И пора нам пришла оставить раздоры и печали в прошлом, вновь объединиться и больше никогда не разлучаться! Одна Земля, один язык, одни коны и одно счастье бесконечное на всех!

– Благодарим Великого Рус Илию за помощь громадную, ибо никто кроме тебя, Илюша, не смог бы противостоять! – говорил Царь, а люди в землю поклонились.

– За матушку, за край отцов, ни тела, ни души, ни духа не жалко, – отвечал превеликий асур, прародитель русов, что на сторону их встал, не пожалев себя. – Полечу к соплеменникам, весть добрую принесу, что изгнали люди иго змеиное самостоятельно. И пора пращурам свой взор вновь на человечев обратить. Одна кровь. Одна судьба у нас с вами.

– В добрый путь, брат,. – сказал Царь Муромцу, который неожиданно светом дивным обернулся и в великие просторы мироздания устремился потоком сияющим.

Теперь Царевна вещала, обратившись к зверью:

– Без вас, инородцы, не суждено было б победы достичь. И следуя слову данному, отныне и во веки веков, снимаем с вас вину искупленную. Обращаюсь теперь к вам, человеки, есть ли среди вас те, кто хотел бы взять в свою семью этих храбрых воинов? Уверяю, благородные сердца приобретёте, в бою и быту проверенные. От души скажу, эти звери мне роднее друзей стали…

Вышли из общества множество семей, кому нужны были сила да благородство.

– И таким образом, старые враги объединятся и общим родом вверх расти пойдут, – торжественно вещала Царевна, рукой поводя, отчего зверье вдруг пеплом осыпалось, ветерком поддалось и в руки матерей и отцов семечками опало.

– Звери с верой, – услышали последний голос прощенных.

– Придете домой, посадите семена в землю, а на утро найдете там чудо расчудесное, сыночка или дочку. И станут они вам родными и на века верными. Ибо за великодушие оказанное, возвысятся сначала до уровня человеческого, а потом, может, и еще выше взлетят вам на гордость и славу.

Ибо Земля наша – это и есть семя, из которого все произрастает и возносится до беспределов вселенских.

***

– Позовите Павлину Куприяновну, – просила Царевна ласково.

И из толпы вышла чета Тихомировых-Курдюмовых, слезу радостную сдерживая, глядя, как облагородилась Алла-сумасбродка, за две тысячи лет в настоящую Царицу мудрую превратясь.

– Спасибо тебе, матушка. Спасибо тебе, дядюшка. Что поверили и дали надежду судьбу истинную обрести… – клонилась Царевна, седыми волосами оземь касаясь.

– Да что ты, Матушка! Мы тебе безгранично благодарны за мужество и силу, за подвиг мировецкий, что ты ради всех нас совершила. Деяния твои войдут навечно в историю Земли Русской, в эпосы да былины, что из уст в уста внукам да правнукам передавать станут, как легенду, наяву сбывшуюся, – и сами в землю закланялись часто, от сердца говоря да слезу благоговейную перед седой Царевной пуская.