АЛЛЕГРО VIDEO. Субъективная история кино

— Я свои фильмы не пересматриваю. Единственный фильм, который мне нравится смотреть, — это «Showgirls». Сейчас он выглядит довольно обычно, но когда он вышел — это был лучший фильм на свете. И всё же я не зациклен на своих фильмах, меня гораздо больше увлекают фильмы других режиссеров. Я всё еще пересматриваю «Ивана Грозного» Эйзенштейна, я всё еще изучаю этот фильм, изучаю постоянно. Я вижу красоту «Ивана», слушаю музыку Прокофьева, этот фильм до сих пор меня ошеломляет. Конечно, это сделано в театрализованном стиле, но это нечто уникальное. Я всегда говорил, что нужно создать нечто в подобном стиле на тему империализма, царизма, власти. Меня сопровождают по жизни скорее чужие фильмы, чем мои собственные. Например, фильм Трюффо «Жюль и Джим», или некоторые фильмы Хичкока — они, в сущности, всегда со мной. Но мои собственные фильмы: у меня всегда такое ощущение, что готовый фильм — отрезанный ломоть. А вот фильмы других режиссеров — это для меня искусство. Они задают параметры того, что в принципе способно сделать киноискусство. Фильмы такого масштаба появляются и сегодня, но их гораздо меньше, чем раньше. Кино в США стало существовать исключительно по законам капитализма, его цель сводится к тому, чтобы вложить деньги в проект и заработать больше, чем вложил. И поэтому в США в прокате очень мало фильмов с рейтингом R, который значит, что подростков до 17 лет пускают в кино только с родителями. А это значит, что ты должен снять фильм так, чтобы его могли смотреть дети и вообще кто угодно. То есть в нем не должно быть ничего возмутительного и спорного, никаких излишеств и так далее и тому подобное, никакого секса, а если все-таки есть секс, то женщины остаются в лифчиках (смеется). Возможно, не очень прилично снимать лифчик, но я бы все же снял с них лифчики. Все это так глупо. Вы знаете, у меня голова забита политикой. В смысле, меня очень заинтересовала вся эта ситуация в США, я слышу много негативного о России. Но я знаю намного больше того, что упоминается в этих отзывах. Я, разумеется, большой поклонник русского искусства, я читал русскую литературу, в том числе Пастернака. Я знаю великих русских композиторов: слушаю Римского-Корсакова, Шостаковича, Стравинского… ну, Стравинский — такой «международный русский», но он все равно русский. Слушаю и других. В России много великих произведений. И я не считаю, что все эти негативные отзывы о России полностью верны. Потому что, полагаю, есть многое, что достойно восхищения. И — вернемся к политике, будет страшно интересно посмотреть, что случится в наступающем году в свете политических перемен в Америке. Мы движемся в направлении, которое может напомнить нам 30-е годы прошлого века.

— И ваш «Звездный десант»…

— Верно. «Звездный десант» — само собой. Ну я и не думал, что этот фильм окажется настолько пророческим. Итак, ситуация развивается в направлении… ну, это еще не Лени Рифеншталь, но к Рифеншталь уже близко. Посмотрим, что из этого выйдет. Как-то раз я был в Москве. Мы показывали в Парке Горького фильм «Четвертый мужчина», его герой — гомосексуалист. И мне сказали: «Не волнуйтесь, мы наняли четырех телохранителей. Мы вас защитим» (смеется). Меня очень хорошо охраняли. Я опасался, что в зале окажутся люди, которым фильм не понравится. Но оказалось, что там собрались сплошь либерально мыслящие, благожелательные люди. Я получил удовольствие, это было очень интересно. Конечно, тема политики тоже всё время затрагивалась, но я решил, что иногда буду очень осторожно выбирать выражения.

Печатается впервые

Михаэль Главоггер