Алтарь Эдема

– Это верно. Некоторые нейрофизиологи даже пришли к мнению, что в основе возникновения разума лежат фракталы. Этот разум возник благодаря повторяющемуся росту малой константы. Иначе говоря, может существовать некий фундаментальный фрактал интеллекта, первичного семени, из которого вырос весь интеллект. Подобно тому ветвящемуся дереву, которое я вам показал. Способны ли вы вообразить, что будет, если мы сумеем овладеть этим фракталом, научимся управлять этой могучей силой?

Лорна поразмыслила о животных с траулера и их необычайном интеллекте.

– Так вот над чем вы экспериментируете. Вы ищете этот фрактал?

– Именно. И близки к прорыву.

Лорна расслышала в его голосе неукротимое вожделение.

Но прежде чем Малик успел пуститься в дальнейшие разъяснения, их прервал быстрый стук в дверь. Вошел лаборант, бравший у нее кровь на анализ, наружностью напоминающий насекомое-палочника – сплошные руки да ноги, а черты лица из-за обширной плеши будто придавлены высоким лбом. При виде него Лорна испытала одновременно и отвращение, и испуг.

Неужели анализы уже закончили?

– Чего тебе, Эдуард?

– Доктор Малик, я хотел сообщить, что закончил исследование субъекта. – Он сверкнул крохотными глазенками на Лорну и тут же отвел их. – И крови, и костного мозга. Никаких следов заражения я не нашел.

– Очень хорошо. Когда ждать гормональных уровней из лаборатории?

– Через полчаса.

– Спасибо.

Поклонившись, тот пятясь удалился из кабинета.

Малик сплел пальцы на столе.

– Это хорошие новости. Все в порядке, и нет никаких препятствий идеальной пригодности ваших яйцеклеток для следующей фазы наших экспериментов.

Чураясь этой реальности, Лорна задала вопрос, донимавший ее с момента сделанного лаборантом заявления.

– Какое заражение вы искали в моей крови?

– Ах да, ну, поскольку вы находились в контакте с подопытными субъектами, нам необходимо было убедиться, что вы не подверглись экспозиции белком крови, вырабатываемым субъектами. Боюсь, это побочный эффект их трансформации, который мне не вполне понятен. Это самореплицирующийся белок, вырабатывающийся в их крови, но токсичный для нас.

– Токсичный?

– Совершенно верно. Этот белок вроде бы благоприятен для видоизмененных особей, но после передачи другим вызывает симптомы наподобие гриппозных. Белок распространяется в крови, как лесной пожар, минуя гематоэнцефалический барьер. Попав в мозг, он перевозбуждает нейроны до опасных крайностей. Поначалу возбуждение порождает изумительное, но временное обострение восприятия. На самом деле довольно ошеломительное. Улучшается зрение, обоняние, вкусовое восприятие, осязание – по всему спектру. Поначалу мы пытались изыскать способ использовать этот эффект для улучшения способностей солдат в боевых условиях. Но в конечном итоге сдались.

– Почему?

– К сожалению, перевозбуждение нейронов быстро выжигает мозг субъекта, – развел руками Малик. – И никакого способа предотвратить или излечить это. Каждый инфицированный погибал в течение сорока восьми часов после экспозиции.

Глава 43

В голове у Джека бухало от каждого хлопка лопастей «вертушки», а ослепительные солнечные блики в водах Залива лишь усугубляли дело. Даже солнечные очки почти не притупляли жалящее сияние.

Сидя рядом с пилотом, он прикрыл глаза, чувствуя, как накатывает дурнота. Обычно его не укачивает, но в данный момент желудок отзывался на каждый крен и подъем вертолета. Прижав взмокшие ладони к коленям, он сглотнул желчь.

– Почти на месте, – раздался в наушниках голос пилота.

Открыв глаза, Джек увидел впереди нефтяную платформу, смахивающую на ржавого черного динозавра, тщащегося вырваться из асфальтовой топи. Вертолетную площадку отмечал рисунок мишени. Буровики суетились внизу, как муравьи.

Поднявшись с заднего сиденья, брат Лорны просунулся между Джеком и пилотом. Джек обернулся к нему. Вместе с парнишкой в пассажирском салоне находились Рэнди и два человека из команды Джека – Мак Хиггинс и Брюс Ким.

Мак выглядел в точности как марка грузовиков, в честь которой его назвали, – массивный, с бритой головой и нависающим лбом, смахивающим на капот тягача. В данный момент он пожевывал незажженный окурок сигары, разглядывая буровую внизу.

Его напарник – жилистый кореоамериканец с длинными черными волосами, ниспадающими на его темные глаза – со своей оливковой кожей и мальчишеской наружностью смахивал на младшего брата Брюса Ли, да притом не уступил бы ему в бою.

Джек выбрал этих двоих, а своего заместителя Скотта Нестера оставил прикрывать их задницы в Новом Орлеане. Заодно Скотт должен держать Джека в курсе любых официальных откликов от начальника сектора Пакстона. Но в остальных отношениях они здесь могут надеяться только на себя.

Почти.

– Рэнди только что получил весточку от своих друзей, – сообщил Кайл. – Их катер уже направляется на юг.