Альтернатива маршала Тухачевского

Через несколько дней после беседы Тухачевского и Какурина, на уик-энд в поместье Клайвден, принадлежащем лорду Уолдорфу Астору и его супруге, очаровательной леди Нэнси, собрались почтеннейшие джентльмены. Отношение к ним у разных групп британцев было диаметрально противоположным — так, потерявшие не только должное почтение, но и всякий страх перед элитой Британии левые именовали их "клайвденской кликой"; сторонники же старого, доброго британского консерватизма придерживались той точки зрения, что эти джентльмены являются наследниками политики, проводившейся в золотые времена королевы Виктории. Сами же собравшиеся считали себя людьми, по праву крови, интеллекта и денег, управляющими Британской Империей; надо заметить, что у них были веские основания для того, чтобы считать именно так.

Субботним вечером гости и хозяева, сидя в уютной гостиной, возле весело горящего камина, мило беседовали.

— Сэр Невилл, что нового слышно в Восточной Европе? — поинтересовался неявный глава этого клуба Чарльз Стюарт, маркиз Лондондерри.

— Генерал Пилсу…дски — у министра иностранных дел Великобритании были сложности с произнесением варварских славянских фамилий, к чему собравшиеся относились с пониманием — выразил готовность принять участие в походе против большевиков. Надо заметить, что наши друзья в Варшаве (в РеИ за переворотом 1926 года, в результате которого пришел к власти Пилсудский, стояла Великобритания — В.Т.) могут похвастаться превосходным аппетитом — их минимальные требования сводятся к "Польше, в границах 1772 года".

— Это, леди и джентльмены, значительная часть европейской территории России. В идеале же, поляки хотят доминировать на всей европейской территории Советской России.

— Интересная точка зрения, сэр Невилл — вступил в беседу мистер Гельмут Шредер, нынешний глава банка Шредеров, которого левые называли "агентом германского капитала в Англии"; приличным же людям были прекрасно известны солидность и добросовестность этого финансового института, свято хранившего лучшие традиции британских банков — тот факт, что банк Шредеров даже в самые тяжелые времена британо-германских отношений безукоризненно обеспечивал финансовую часть контактов деловых людей двух стран (в РеИ это был основной канал финансовых связей во время ПМВ — В.Т.), заслуживал лишь одобрения.

— Правда, возникает вопрос — а какова будет судьба собственности, отторгнутой большевиками у законных владельцев?

— Это настоящий "камень преткновения" в наших отношениях с Парижем — выразил искреннее огорчение сэр Невилл. — Восстановление законности на ныне контролируемых большевистскими узурпаторами территориях потребует весьма существенных расходов. К сожалению, лимитрофные государства решительно не способны оплатить данную операцию, за вычетом, разве что малой ее части. Их готовность воевать с большевиками не вызывает сомнений — и, замечу, весьма похвальна, леди и джентльмены! — но вопрос финансирования данной экспедиции остается открытым.

— Париж и Брюссель весьма заинтересованы в судьбе собственности, законными владельцами которой являются их граждане — но они не готовы выделить нужные суммы.

— В принципе, южная Россия — я имею в виду не только Баку — но и территорию нынешней Украины — мистер Шредер сумел произнести это неудобное для европейца название почти без запинки — представляет собой довольно интересный экономический объект. Плодородные земли, значительные запасы железной руды и угля, недурная черная металлургия, не самые плохие железные дороги и морские порты. Все это позволит извлечь весьма недурные доходы.

Почтенное собрание погрузилось в размышления. Интересы значительной части присутствующих была тесно связаны с металлургией и машиностроением Британии. Впрочем, территории южной России представляли несомненный интерес и в качестве рынка сбыта для химических концернов, и как место для вложения капиталов крупными банками.

Сэр Невилл до назначения на должность шефа Форин-офис был генеральным директором военно-промышленной фирмы "Бирмингем смолл армс компани", крупным акционером фирмы "Эллиот метал компани" и только что образованного (в 1926 году — В.Т.) крупнейшего химического концерна Великобритании "Империал кемикл индастрис" (далее — ИКИ — В.Т.). С самого начала планировалось тесное сотрудничество ИКИ с германским химическим концерном "ИГ Фарбен". Разумеется, нити управления столь важными делами должны находиться в безукоризненно надежных руках — поэтому одним из крупных акционеров ныне создающейся дочерней фирмы ИКИ в Германии, "Кинохверке", через которую и должно было идти сотрудничество между английским и германским концернами, стал сын сэра Невилла, Фрэнсис Чемберлен.