Амазонка бросает вызов

Он старательно забывал этот инцидент, уверяя себя, что ничего постыдного в нём не было, и он не выставил себя дураком, но совесть говорила другое. Желая заглушить смех над самим собой, Чжунэ придумал два варианта: забыть Чонён, или всё-таки переспать с Чонён. Если бы он переспал, то стал победителем, и, выставленный однажды в глупом свете, реабилитировался бы. Сначала он выбрал «забыть». В делах и работе это удавалось, но в промежутках не очень, к тому же, девчонка стала вновь попадаться ему на пути. И Чжунэ выбрал второе — переспать. И всё бы ничего, если бы не отсутствие хладнокровия и чего-то, что необходимо, когда хочешь завоевать женщину. Опыта соблазнения, например. А тут ещё выяснилось, что она знакома с тем Чонгуком, а того Чонгука обязательно нужно вывести на чистую воду, разоблачить его, кто он такой и зачем. Выходит Чонён — оружие для борьбы с врагом. Так убеждал себя Чжунэ, отказываясь признавать ту силу, с которой его тянуло к ней физически. Он путался сам в себе и мучился рассуждениями. Он должен был завербовать как можно больше людей в драконы, он должен свести с ума Дану после свадьбы, он должен разоблачить Чонгука. И почти со всеми этими делами была связана Чонён, от которой было никуда не деться. Вербовка Югёма — она тут как тут, столкновение с Чонгуком — она тут как тут, свадьба с Даной… и если Чонён узнает о ней, то никогда ему не даст. Чёрт! Как бы заставить газеты молчать? Как скрыть новость о помолвке? Вокруг столько трепливых языков!

— Ты так редко бываешь дома! — сказала вдруг сестра, и раздевшийся, чтобы облачиться в костюм Чжунэ, стоявший в спальне в одних боксерах, обернулся. — Я тоже хочу свою квартиру, когда мне родители купят?

— Когда замуж пойдёшь — муж тебе купит, — ухмыльнулся брат.

— Тебе купили в честь окончания школы, это нечестно!

— Я туда тёлок вожу, тебе хата нафига?

— Парней водить, — выпалила она и Чжунэ, быстро вытащив ремень из снятых джинсов, хлестнул им в сторону сестры, не дотянувшись, потому что она отскочила.

— Я тебе повожу парней!

— Может, я организую литературный кружок, мы будем с ними пить чай и читать хокку.

— Это ты и здесь делать можешь, под присмотром мамы и папы. — Еджин продолжала стоять, будто набираясь смелости для чего-то. Чжунэ полез в шкаф, а она заводила пальцем по дверному косяку.

— А ты вечером, когда гости уйдут, поедешь с друзьями гулять?

— Не знаю, пока не собирался, а что? — слышалось из одежды.

— Если поедешь, возьми меня с собой. Тоже погулять хочу.

— Гуляй с подружками, — вытянув строгие пиджак и брюки, вылез из шкафа Чжунэ. — Так, теперь бы ещё рубашку подобрать…

— У тебя симпатичные друзья, — краснея, сказала Еджин.

— Кто? Чжинхван, Юнхён?

— Нет, новые… — ещё гуще покрылась она краской. Чжунэ бросил костюм на кровать, воззрившись на сестру.

— И думать о них забудь, чего тут расплылась? Не хватало тебе ещё на нищебродов западать.

— Что сразу нищеброды?! Они приятные в общении! — топнула ногой Еджин. Для второкурсницы она была немного ребячлива, как и тепличный цветок для открытого грунта был бы слаб и неуместен.

— Общайся с людьми своего круга.

— Но ты же с ними общаешься, с нищебродами этими!

— Слушай, это твоё дело вообще? — отвлёкся Чжунэ от нарядов и грозно начал красться к сестре. Она взвизгнула и побежала, он за ней. Где-то перед её комнатой он настиг Еджин, шлёпнул её в дисциплинарных целях три раза по заднице, и они мирно разошлись. Вернувшись к себе, двадцатипятилетний заместитель директора упал на постель. Пробежка взбудоражила его, и он подумал о том, что Чонён он, наверное, не догнал бы. Неужели он никогда её не догонит, не поймает? Что ему сделать, чтобы она отдалась ему? Как заставить её расположиться к нему, как ей понравиться? Что ей вообще нравится — спорт? В борьбе он ноль, но в баскетболе их команда становилась чемпионом среди студенчества. Вот оно! Вот, где она его не обыграет. Теперь он заодно знает, куда поведёт её при следующей встрече, после светской вечеринки. Светская вечеринка… Чонён в обтягивающем платье… он бы посмотрел на неё без всего, какие у неё груди? Она всегда ходит в свободной одежде, и ноги всегда в штанах. Единственный раз, когда Чжунэ увидел её ноги — это на той баскетбольной тренировке, куда она его позвала заглянуть. И её ноги были божественны в шортах, открытые повыше колена. Он не видел ничего, кроме этих сильных и стройных ног. А потом она упала, столкнувшись с другой девушкой, и, проехавшись по полу, задрала штанину шорт, открывшую ногу высоко-высоко до бедра. Чжунэ не мог вспоминать тот момент обнажившейся плоти без придыхания. Ему хотелось положить свою пятерню на её бедро и войти между её ног, он так возбудился, что спешно ушёл с тренировки. Да только желание никуда не делось, и теперь оставалось ждать и ловить миг, когда это юное и девственное — сомнений быть не могло, — тело, окажется под ним, стоная и крича от наслаждения.

Глава 12, в которой Чонён то проигрывает, то выигрывает