Андрей Смирнов

пытаемые давным-давно потеряли себя, и в этом, возможно, заключалась их единственное

спасение от того бесконечного ужаса, в который они были погружены…

— Время. — Внезапно сказал Эдрик. Он взял Льюиса за руку, и, быстро обойдя его,

заставил повернуться кругом. В момент поворота мир смазался, когда Льюис вновь оказался

лицом к закату, гряды каменных холмов, переходивших в неровное песчаное поле, покрытое кое-

где сухими колючками — перед ним уже не было. Освещение изменилось. Здесь было пасмурно,

по зеленоватому, будто вымазанному грязью небу расползались багрово-бурые пятна. Крики

мучеников, как плети, бичевали воздух. Прямо перед ними, словно гигантское серо-красное

насекомое, шевелился Мост. С каждой секундой его движения замедлялись, и крики становились

реже — иглы замирали, словно стремясь почтить таким образом лик восходящего над Сальбравой

творца и властелина миров.

Льюис и сам будто бы превратился в изваяние. Распахнутыми глазами он смотрел на Мост

и не двигался с места. Эдрик услышал, как он шепчет:

— Все так, как во сне… Точно так же…

— Не стой! — Заорал Эдрик. — Беги!!!

Это привело Льюиса в чувство. Приводя в действие свои заклятья, он бросился к Мосту…

Он так и не вступил на него. Казалось, каждый следующий шаг отнимает у него все

больше сил, чем предыдущий. Его тело светилось энергией, оно казалось настоящим сгустком

мощи, но то, что препятствовало Льюису было сильнее. Восприятие Эдрика сдвинулось и он

увидел тень заклятья, которое, как паутина, связывало все движения его спутника. Когда они

переходили на Гору, ничего подобного здесь не наблюдалось, но разбираться, откуда взялись эти

чары, у Эдрика времени не было. Льюис пытался развеять их, затем проломиться силой — но

казалось, что заклятье обладает бесконечным резервом энергии: там, где Льюису все-таки

удавалось прорвать его, оно немедленно восстанавливалось. Эдрик превратился в меч и рассек

плетение; но стоило Льюису сделать шаг к Мосту, из ниоткуда появилось новое. Эдрик рассек и

его. Налетевший ветер, словно живой, попытался обхватить его и отбросить прочь — безуспешно: клинок-оборотень был почти неуязвим для волшебства. Он остался на месте — ветер тек вокруг

него, мимо, и он не мог зацепить Эдрика. Но Льюис, подошедший к самому краю Игольчатого

Моста, подобной защитой не обладал. Ветер подхватил его и отбросил к краю плато. Льюис

немедленно вскочил на ноги и вновь бросился к Мосту. Энергия, которая еще оставалась в его

заклятьях, позволила ему преодолеть это расстояние за считанные секунды. Еще один порыв ветра

небрежно вернул его на исходную позицию. Эдрик нашел заклятье, перемещавшее потоки воздуха

по его тени, и развалил его, но он все еще не мог обнаружить того, кто создавал эти чары. Когда

Льюис бросился к Мосту в третий раз, на его пути выросла огненная стена. Свист меча, скрежет

камня… огонь иссяк так же неожиданно, как и появился. Льюис побежал… и упал в объятья

Эдрика, вновь перешедшего в человекоподобное состояние. За спиной Эдрика, всего лишь в пяти

шагах от них, выросла еще одна огненная стена, вдвое выше первой.

Льюис рванулся — он не мог думать ни о чем, кроме того, что последняя надежда, на

алтарь которой он положил столько жизней, ускользает от него в тот самый момент, когда он был

так близок к победе. Если бы не Эдрик, он, вероятно, бросился бы в огонь, не задумываясь о том, сможет ли он бежать по Мосту, если обгорит, как головешка. Он знал, что обречен, если не

побежит. Но Эдрик держал крепко.

— Уже бесполезно. — Прошептал тел-ан-алатрит. — Солнце почти взошло, а твои

заклинания на исходе. Кто-то очень не хочет, чтобы ты там был. Не глупи.

— До вас начинает доходить, — в воздухе послышался смешок, хотя и не было понятно,

откуда он взялся. — Не с первого раза, конечно. Я и не надеялся. Но хоть с какого-то. Уже

неплохо.

Эдрик оглянулся. Никого. Когда он вновь посмотрел на Льюиса, лицо которого казалось

застывшей омертвевшей маской, то заметил за его спиной, шагах в двадцати, смутную тень… тень

уплотнилась, обрела форму и вид… Глаза Эдрика расширились. Обернулся и Льюис.

121

Старик в черной мантии поигрывал красивым серебряным посохом, на конце которого

располагался желтый бриллиант величиной с кулак.

— Добрый… эээ… вечер. То есть утро. Да, конечно утро. Простите, здесь трудно уследить

за временем: все такое одинаковое. Итак, вы…

Он запнулся, привлеченный действиями Льюиса — тот, вытянув левую руку, похоже, вот-

вот собирался произнести какое-то смертоносное заклинание. Человек с жезлом даже не

попытался предпринять каких-либо контр-мер.

— Перестань! — Бросил Эдрик. — Ему ты этим не повредишь.

Льюис медленно повернул голову. У него был остановившийся взгляд — взгляд

покойника.

— Ты его знаешь? — Без выражения произнес он.

Эдрик кивнул.

— Это мой работодатель, Фремберг Либергхам. Бессмертный, для которого я разыскивал

книгу. — Он покачал головой и добавил, смотря уже не на Льюиса, а на пожилого человека в

мантии:

— Но я понятия не имею, какого черта он тут делает.

— Фи, Эдрик, — чародей сделал движение, будто пытался стряхнуть с рукава