Анелька

- Нет, паненка, еще и полдень не пробило.

Молчание.

- А что это так мелькает за окном?

- Это деревья, паненка, качаются в саду.

- А!.. Там хорошо, должно быть... А мне так скучно... Я так больна...

- Не горюйте, паненка, скоро поправитесь. Был уже тут и второй лекарь. Из Варшавы, слышь, привезен. Осмотрел вас и даже рубашку расстегнул, бесстыдник! Потом у меня стал все выспрашивать. А я давай ему рассказывать (и немало, прости господи, наврала), так он даже за голову схватился и пошел с тем старым совет держать. Уж что-нибудь да надумают вдвоем... Так шумели, так шумели, что я испугалась - не дерутся ли?.. А мне вот о Кубе моем забота: как-то он там один на хуторе? - заключила Ягна, думая о муже.

Анелька сплела худые пальчики и закрыла глаза. Она дышала часто и прерывисто. Ягна умолкла и завозилась в мягком кресле, на котором она до сих пор еще никак не умела сидеть. Сядет на краешек - и съедет, а опереться на ручки не смеет. Глубоко усесться нельзя - а то еще, упаси бог, растянешься, как на кровати.

Если бы ей дали простую табуретку, она бы сразу почувствовала себя как дома, а с этими удобными креслами одни неприятности! Еще один такой день - и впору хоть в окно выскочить да убежать на край света!

За садом послышался мерный стук брички на шоссе и тяжелый конский топот.

- Едет кто-то!

Ягна оживилась - наконец-то она в этой смущавшей ее нарядной темнице услышала отголоски, напоминавшие, что за ее пределами есть знакомый мир и в нем - хутор, по которому она так соскучилась.

Грохот утих.

"К нам кто-то приехал", - подумала Ягна, недоумевая, кто бы это мог быть.

В это время пани Вихшицкая, возвращаясь из флигеля, увидала за воротами большую бричку и раскормленных лошадей, а на козлах - человека в крестьянской одежде, но выбритого, как ксендз. Из брички вылезла какая-то женщина и решительно направилась к дому.

Это была тетя Андзя. Увидев Вихшицкую, в которой она тотчас признала особу своего круга, она обратилась к ней.

- Я - Анна Стоковская, - сказала она торопливо. - Я узнала, что здесь дети пана Яна, Анелька и Юзек. Они мне племянники!

- А! - Пани Вихшицкая присела, склонив голову набок.

- Я как раз ехала на хутор, чтобы перевезти детей к себе, но по дороге встретила хуторского приказчика, и он мне сказал, что дети здесь, у вас. Можете себе представить, пани, - этот мужик едет сюда со всем хуторским хозяйством!

- Знаю, знаю... его жена ходит за больной Анельцей, - прервала ее Вихшицкая. - Простая баба... и если бы не упорство баронессы...

"Баронессы?" - удивилась про себя тетушка Андзя, а вслух сказала:

- Я хотела бы поговорить с баронессой. Поблагодарю ее за заботу о детях и увезу их к себе.

Пани Вихшицкая ничего не ответила, только головой покачала. Она повела приезжую в комнаты, затем пошла доложить о ней баронессе.

Тетушка Андзя села на плюшевый диван и, чтобы убить время, стала рассматривать безделушки на столиках и картины, среди которых был портрет мужчины в интендантском мундире.

"Богачка, сразу видно, - размышляла тетушка. - Значит, он был барон? Но чего ей надо от детей? Кто ей про них дал знать? Должно быть, она добрая женщина..."

Тихо открылась дверь, и в гостиную вошла хозяйка, дама лет сорока, рослая, смуглая, с живыми черными глазами. Черты ее грубоватого и чувственного лица хранили еще следы красоты.

"Еврейка?" - мелькнуло в голове у тетушки Андзи. Но она торопливо встала и низко поклонилась.

Баронесса сердечно пожала ей руку.

- Вы - тетя Анельци и Юзека?

- Да.

- Садитесь, пожалуйста. Вы, кажется, близкая родственница их бедной матери?

Лицо тетушки Андзи затуманилось.

- Я слышала, что последние часы она провела в вашем доме, - продолжала баронесса. - И там она... Бедные дети!

- Я как раз хотела поблагодарить вас, пани, за ваши заботы...

- О, это мой долг, - быстро перебила баронесса.

- И приехала я еще для того, чтобы взять детей. Потому что я недавно поступила на службу к одному почтенному канонику, - продолжала тетушка с некоторым замешательством.

Баронесса заерзала на диване.

- Он человек очень хороший и с достатком, так что согласен, чтобы дети жили со мной. И дал мне даже жалованье вперед за три месяца, чтобы я могла купить для них все необходимое.

- А мне думается, что для детей пана Яна это неподходящее место даже временно, - возразила баронесса.

- Я слово дала Меце, что не оставлю их, бедняжек, и сдержу его, - с живостью сказала пани Анна. - Состояния у меня давно уже нет, но я прокормлю их и на свой заработок, а почтенный каноник...

- Вы, пани, видно, не знаете, что я взяла детей к себе по просьбе пана Яна. Я вам покажу его письмо. Впрочем, он и сам сюда приедет через два-три дня. И если бы даже пан Ян не дал мне такого права, я все равно не могла бы сейчас отпустить с вами детей, потому что Анелька тяжело больна...

Тетка поникла головой.

- У нас тут два врача, - продолжала баронесса. - И, если потребуется, можем пригласить еще других, хотя бы самых известных в Польше. Анелька будет иметь наилучший уход.

- Значит, мне придется уехать и оставить больную племянницу? нерешительно сказала тетушка Анна.