Ангелы плачут над Русью

— Я говорю — гостям завсегда рады! — перепугался дед.

Разместившись кое-как на соломенном полу, холопы сразу уснули.

— А вам, похоже, спать уже не придётся, — подозвал Шумата и Яруска Рвач. — Возвращайтесь в Ярославы. Привезёте девку — щедро награжу.

— Её Верой зовут? — уточнил Шумат.

— Да вроде так подруга называла. Ну всё, с Богом...

Холопы осторожно подобрались к проруби на Вязовке, откуда ярославцы брали воду для домашних нужд. Много баб уже приходили к проруби, некоторые даже по нескольку раз, но Веры всё не было.

— А может, она и не появится седни тута? — засомневался Яруск.

— Должна, — отрезал Шумат. — Нюхом чую, награда, которую Ефим Матвеевич пообещал, будет наша.

— Ага, подставляй карман шире! — ухмыльнулся Яруск. — Батогами он нас наградит! Или ещё пуще, дыбой.

Шумат поморщился:

— Слушай, уж тебе ль на него обижаться... — И вдруг замер: — Тихо! — присел за кустом ещё ниже. — Вон, видишь девку?

— Ну вижу. Она, што ли?

— Подруга её.

— Так может, спросим про эту Веру?

— Совсем сдурел! — зашипел Шумат. — Она меня авчерась видала, а мы ведь будто в Пронск шли. Сразу заподозрит неладное, тревогу поднимет.

— Так что же делать?

— Ждать. Раз эта притопала, значит, и наша скоро объявится.

Но Шумат ошибся. Вера пришла только к вечеру, и не одна.

— Слышь, Яруск, — раздвинул ветки покрывшегося инеем куста Шумат. — Кажись, Верка с той подругой идут. Но две девки нам не нужны. Чё думаешь?

— А чё тут думать? — хмыкнул Яруск. — Нужную схватим, а другую по башке глушанем.

— Убьём?!

— Да не, зачем убивать? Палкой по затылку — и были таковы. А она опосля оклемается. Только спешить надо, а то как бы кто ещё не припёрся.

— Ладно, — согласился Шумат. — А где палку взять?

— Тут же лес!

— Да некогда. Пока палку проищем, они воды наберут и уйдут.

— Тогда Веру эту схватим, а другую оставим, пускай сидит.

— Ну, совсем ополоумел, дубина! Да она такой хай поднимет, что не сносить нам голов. Ты вот что. Когда подойдут к проруби, выскакивай, хватай белобрысую и кидай поперёк своего седла, а я оглушу вторую ножнами.

— Смотри не убей! Девка хорошая, жалко.

— Не беспокойся, погнали!..

Шумат прыгнул на коня, за ним Яруск, и не успели девушки опомниться, как Любаша, сбитая не ножнами (Шумат промахнулся), а конём, упала и, ударившись головой об лёд, потеряла сознание. А Яруск, наклонившись, схватил Веру и, перевалив её через седло, погнал коня на полном скаку. Пока Любаша опомнилась и добрела до первых домов слободы, похитителей и след простыл.

Глава третья

— Кого ты привёз?! — прямо с порога закричал на Рвача князь Олег. — На кой чёрт мне эта девка? Пантелеймон не дурак, чтоб клюнуть на такую дохлую наживку!

— Да милка то его... — стал робко пояснять Рвач.

— Таких милок у мужиков что грязи! — ещё пуще разгневался Олег. — От Воргола до Рыльска в ряд не уложишь! Говорят тебе, дубина, не девка гулящая тут нужна, а мать!

— Олег Ростиславич! — взмолился Рвач. — Благодетель ты наш единственный, давай испытаем! Вот увидишь, приползёт Пантелеймошка на брюхе и будет умолять освободить его ненаглядную. Любит он её! Княже, давай испытаем!

— Ну, смотри, пёс, — после некоторого раздумья процедил Олег. — Ежели Пантелеймон не явится, самого на плаху. Ты знаешь, я шутить не люблю да и не умею. Самсон тогда за других пострадал, а ты за свою провинность на казнь пойдёшь. Всем вам, липецким, доверия нет!

Слова князя Рвачу как нож в сердце. Он впервые ощутимо почувствовал ненадёжность своего пристанища в Ворголе — но обратного пути уже не было... Олег заметил страх предателя и осклабился:

— Ладно, не дёргайся, Ефим Матвеич, пошутил я. Ты мне ещё нужен, так что можешь не беспокоиться за свою шкуру, но крайней мере, на ближайшее время. Иди домой и поразмысли, как сообщить Пантелеймону о пленении его зазнобы.

Рвач взбодрился. Он давно уже всё обмозговал и кинулся целовать Олегу руки, приговаривая:

— Княже, княже! Я всё уже продумал! Я расставлю такую ловушку, из которой он никак не выберется!

— Ну ладно, ладно, действуй...

Рвач галопом выбежал из княжеских хором. Надо спешить доказать князю, что он стоящий слуга.

— Шумат, Шумат! — взбегая на своё крыльцо, заорал.

Явился Шумат.

— Бери Яруска и немедля в Дубок! — приказал Рвач. — Найдите там Пантелеймона и передайте, что Веру в Ворголе ждёт из-за него поруганье и лютая смерть.

— Да он же прибьёт нас! Он же нас знает! Надо незнакомого...

Рвач на минуту задумался.

— А, вот кого возьми, — встрепенулся Рвач, — Прокопа Малого. Его Пантелеймон точно не знает.

— А сумеет он сделать всё, как надо? — усомнился Шумат.

— Сумеет, парень смышлёный.

Шумат почесал затылок:

— Однако уже распутица, боярин. Реки вскрываются — может, подождём?

Рвач побледнел от злости.

— Нельзя ждать! Князь гневался. На вот гривны, — протянул он холопу деньги. — А сделаешь дело — вообще озолочу...

И вскоре Шумат, Яруск и Прокоп, разбрызгивая копытами коней грязь, уже мчались к восточным воротам Воргольского детинца. Шумат впереди, а его товарищи чуть сзади.