Английский с Эдгаром По. Падение дома Ашеров / Edgar Allan Poe. The Fall of the House of Usher

What wonder then, that the words, however silly, of that prediction (какое же удивление тогда = что же тогда удивляться, что слова, хотя бы и глупые, этого пророчества; however – зд.: какие бы ни…), should have succeeded in setting and keeping at variance two families (преуспели в том, чтобы посеять и укрепить вражду между двумя семьями: «в том, чтобы установить и сохранить во вражде две семьи») already predisposed to quarrel by every instigation of hereditary jealousy (уже предрасположенными к распре каждым побуждением наследной зависти)? The prophecy seemed to imply (это пророчество, казалось, означало: «казалось означать») – if it implied anything (если оно означало что бы то ни было) – a final triumph on the part of the already more powerful house (конечное торжество на стороне: «части» уже более могущественного дома); and was of course remembered with the more bitter animosity by the weaker and less influential (и было, конечно, вспоминаемо с тем большей злобой более слабым и менее влиятельным /домом/).

What wonder then, that the words, however silly, of that prediction, should have succeeded in setting and keeping at variance two families already predisposed to quarrel by every instigation of hereditary jealousy? The prophecy seemed to imply – if it implied anything – a final triumph on the part of the already more powerful house; and was of course remembered with the more bitter animosity by the weaker and less influential.

Wilhelm, Count Berlifitzing, although loftily descended (Вильгельм, граф Берлифитцинг, хотя и высокого происхождения: «возвышенно происходящий»; to descend – спускаться; происходить; передаваться по наследству), was, at the epoch of this narrative, an infirm and doting old man (был во время настоящего повествования немощным и впавшим в слабоумие стариком), remarkable for nothing (ничем не замечательным) but an inordinate and inveterate personal antipathy to the family of his rival (кроме непомерной и глубоко укоренившейся личной антипатии к семье своего соперника), and so passionate a love of horses, and of hunting (и столь страстной любви к лошадям и к охоте), that neither bodily infirmity, great age, nor mental incapacity, prevented his daily participation in the dangers of the chase (что ни телесная слабость /либо/ внушительный возраст, ни умственная немощь не препятствовали его ежедневному участию в опасностях охоты; chase – погоня; преследование; охота).

Wilhelm, Count Berlifitzing, although loftily descended, was, at the epoch of this narrative, an infirm and doting old man, remarkable for nothing but an inordinate and inveterate personal antipathy to the family of his rival, and so passionate a love of horses, and of hunting, that neither bodily infirmity, great age, nor mental incapacity, prevented his daily participation in the dangers of the chase.