Аномалия №26

И тут мы вспомнили, о каком «физруке» идёт речь: ба, да этот отморозок – закадычный друг наших соседей сверху! На вид – весь такой маленький и щуплый дрищ, но дерётся, как Ван Дамм… Мы слышали однажды возню на лестничной площадке – так он с одного удара ушатал одного из своих приятелей (видимо, тот по пьяни что-то не то ляпнул). Мы ещё на 102 позвонили, на свою голову, ибо реально думали, что произошло убийство: слышали удар и падение, там же везде железобетон).

И пошли мы дальше, вместе со своим направляющим вектором, и показал он нам и третье кладбище! Бог с вами, не пугайтесь: то – кладбище списанных, сломанных тракторов и комбайнов. Вот только на ум отчего-то сразу пришло произведение Герберта нашего Уэллса «Война миров»; жутчайшее, убогое зрелище, надо заметить – будто эти проржавевшие насквозь машины-роботы не мертвы, но спят, и восстанут сию секунду…

– Шла уборочная, и именно вон тот жёлтенький К-700 не заметил в стоге сена спящего после работы человека и перемолол его. Погибшего хоронили в закрытом, цинковом гробу. – Сурово вымолвил наш гид, и побрёл дальше, а мы, соответственно, за ним.

Всё в этой жизни когда-нибудь заканчивается – завершилась и наша прогулка вокруг села. Когда же мы вернулись домой, не могли уснуть до утра, переваривая всё сказанное нашим гидом.

А между тем в посёлке стали происходить странные вещи. Точнее, они происходили и раньше, но теперь в селе нашем люди стали засыпать. Тупо засыпать на несколько дней, и всё, как в селе Калачи. Некоторые уже не проснулись никогда…

Мы связались с нашим водителем – интересно, что думает по этому поводу он.

– Понятия не имею; странно. – Глухо проговорил он в трубку.

– Надо же что-то делать! – Возмущению нашему не было предела, и нас выворачивало от того, что всем всё равно, до одного места, до лампочки. – Вон про Калачи так сразу по телевидению показали; расследовали что-то…

– Я в курсе. – Всё так же глухо, без единой дрожи в голосе, спокойно и без эмоций ответствовал шофёр. – Там добывали когда-то уран, приезжали учёные и прочие специалисты.

– А у нас что?

– Вы так ничего и не поняли? – Воззвал он к нам. – Нашу деревню не покажут ни по одному каналу, ни под каким предлогом; что бы тут не происходило. Всё утаивается, скрывается, прячется и опускается. Люди боятся и молчат, молчат и боятся. Здесь всегда будет мистика…

– А статус районного центра? А куча мигрантов и рост населения? А строительство новых объектов?

Нам в трубку рассмеялись, но смех этот был горьким и вымученным.

– Это всё верхний слой, дорогие мои. Суть же остаётся сутью; ничего не меняется. Копни глубже – не ошибёшься, не промахнёшься. И люди вроде вас, доверчиво купившись на «пригород, тишина, покой, зелень» ломятся сюда, как мухи на мёд. И только спустя месяцы понимают, в какое болото попали. Ещё меньшее их количество стремится, как и вы, выбраться из этой глуши обратно – увы, удаётся это единицам. Это всё – если вы «хорошие». Если же вы такие же гнилые, как и подавляющее число живущих здесь – вам даже понравится, потому что плохие люди питаются хорошей энергетикой. Они – энергетические вампиры. Вы ведь заходите в свой подъезд ежедневно, верно? Вы заметили живущего на втором этаже направо старожила с бесцветными, полупрозрачными глазами? Это знатный колдун! Он о каждом в вашем доме всё знает, потому что выслеживает да разнюхивает, как та науськанная, натасканная псина. Это образ его жизни – вмешиваться в личную жизнь своих соседей, раздавать ненужные советы и предложения. Этот старый дед – многих лет, и сколько с ним уже умерло. Огорчу вас: он ещё и вас переживёт, ибо таких гнилых, как он, лишь могила исправит. Он не успокоится, пока не выдоит всё; он питается этим. Его, как и многих других, наполняет всё то дерьмо, в котором он вращается. Он крутится и вертится, как может, и деньги делает с ничего, и много. Всю жизнь он ворует, но так, что его никто доныне не подловил и уже не поймает. Всё же он, как и иные, тяготится бременем старожила, ибо чёртово село накладывает свой мерзкий, ветхий отпечаток даже на таких сильных духом, как он, поэтому ведьмак, кудесник, чародей вынужден искать новые души, потому что с прежних он уже высосал всё, что мог. Не замечали? Ну да, вы же не всю жизнь тут живёте. Те люди, которые подверглись нападению таких энергетических вампиров, как он, как правило, часто болеют, устают от простого разговора, выглядят старше своих лет и рано умирают. Вот такие пироги…

– Как же вы распознаёте, кто – хороший, а кто – плохой? – Изумились мы.

– С годами я тоже кое-чему научился, кое-чем обладаю. Чуйка у меня на людей. Чем грешнее человек – тем грязнее он выглядит через определённую призму насквозь; этой призмой и является моё чутьё.