Аполлинария Суслова

А propos. Я взглянула на подпись. Писал «В своем краю» Леонтьев. Я его знаю хорошо. Недоучившийся медик[132], с ума сходящий из самолюбия и тщеславия, невежества уничтожающего и как всегда при этом самонадеянности неизмеримой. Это настоящий [сам] потомок длинного ряда Черакезов и Татар[133]. Я прочту этот роман.

Е. В. Салиас – А. П. Сусловой // Долинин А. С. Достоевский и Суслова. С. 271–272.

4 октября [1864]

Добрейшая Графиня!

Вы мне в последнем Вашем письме сообщаете вести, которые меня поражают, хотя бы, кажется, и можно было привыкнуть. Но подобные случаи убеждают меня, что нужно ехать по возможности скорее и что при ограниченных средствах все-таки можно быть полезной там. Впрочем, может быть, я ошибаюсь; это было бы очень грустно, потому что другого выхода мне нет. Не думайте, однако, чтоб я слишком заботилась о себе.

Роман «В своем краю» тем не менее хорош.

Не понимаю, как Вы не получили «Русского вестника», я в тот же день его послала, при Изабелле запечатывала у Вашей кузины и тотчас отнесла на почту. Сегодня буду справляться на почте об этих книгах. Я страшно недовольна, что так случилось; я думала, что книги давным-давно получены.

Ваша А. Суслова.

А. П. Суслова – Е. В. Салиас // РГАЛИ. Ф. 447. Оп. 1. Д. 21.

Петербург, 26 сентября (8 октября) 1864 г.

Ф. М. Достоевский – А. П. Сусловой (несохранившееся письмо).

6 октября, пятница

Идя на урок, встретила поляка, который, Бог знает зачем, был у меня два раза. Первый раз он спрашивал какую-то даму, я ему отвечала из дверей очень сердито; в другой раз он пришел сказать, что получил распечатанное письмо, спрашивал, не я ли его распечатала. Я его пригласила в комнату, выслушала и, когда он кончил о письме, спросила, вставая, все ли, что он имеет сказать? Он смутился, встал и раскланялся. Сегодня, проходя мимо Ecole de Medecine[134], слышу за собой: «Мое почтение»; не оборачиваясь, иду далее. «Мое почтение» повторяется, и вслед за ним является поляк, говорит мне, что, проходя мимо него, я улыбалась, верно, смеялась над ним и смеюсь. Я отвечала, что его не заметила. – Ля вас заметил, – сказал он, – потому что имею интерес. – Я на эту пошлость не ответила. Потом спросил, не сержусь ли я на него за то, что он два раза приходил. Я ответила, нет, потому что думаю, что он пришел по серьезным причинам. Он начал мне говорить, с какой ловкостью я его выпроводила, так, что он не нашелся, что сказать, хотя имел желание поговорить. Он еще продолжал довольно пустой разговор, когда я поравнялась с домом, где живет m-me В. Я сказала: прощайте, и перешла на другую сторону. Он остался, но вскоре побежал ко мне и сказал: «Вы опять отделываетесь от меня с такой же ловкостью». Я ответила, что мне нужно идти в этот дом, в котором и скрылась вслед за этим.

Вчера перед обедом в нашем саду встретила Валаха и разговорилась с ним. Сказала, что покупала чай, что я пью чай от скуки, что он заменяет мне все: удовольствие, друзей. Он заметил, что, верно, не очень хорошо заменяет. Я согласилась. Потом он спрашивал, какую нацию я больше люблю, и сказал: «нужно любить соседов валахов». Я ответила, что их не знаю, что они ничем себя не показали, «“мы”, русские, хоть дурные, да показываем себя».

9 октября, вторник

Вчера, идя на урок (исп.), встретила на Rue Medecins Плантатора; он шел по другой стороне улицы с тем самым товарищем, с которым разговаривал подле госпиталя. Он шел, разговаривая и усмехаясь и так низко наклонившись, что я едва узнала его; вероятно, он заметил меня прежде, нежели я его увидела.