Апрельский поцелуй

— Сегодня будет мало людей, помещение небольшое, да и в России у нас больше поклонников, чем здесь.

— Несправедливо, — грустно вздыхаю, потому что он прав — на этот концерт продавалось всего четыреста билетов. Катастрофически мало!

— Всё это не имеет никакого значения, — шепчет Алекс, кусая мочку уха. И совсем его не смущают посторонние люди в гримёрке. — Я почти написал песню. И всё благодаря тебе.

— Здорово! — радуюсь за него, а потом уже соображаю: — Стоп, при чём здесь я?

— Тина, я целых два месяца ничего не писал. Не мог даже одной строчки из себя выдавить. Но как только познакомился с тобой — ко мне сразу вернулось вдохновение. Ты — моя муза.

— Спасибо, — только и произношу, не зная, как реагировать на столь дикое признание. Какая муза? Мы три часа знакомы!

— Тебе спасибо, — Алекс бегло целует меня в губы. — После концерта никуда не уходи, хорошо? Дождись меня.

— Да, как скажешь.

Ухожу в зал, встаю в первом ряду и вместе с остальными фанатками жду, когда начнётся концерт. Меня знобит. Перенервничала, вот и дрожу так сильно, что даже зубы стучат. Мелькает мысль, что я внезапно очутилась во взрослой жизни. Меня к ней не готовили, не предупреждали о подобной возможности, а просто пихнули в круговорот событий — как хочешь, так и расхлёбывай. Так учат плаванию жёсткие тренеры или родители: просто бросают ребёнка в воду и наблюдают, как он отчаянно барахтается и пытается спастись. Хорошо, если бедняга преодолеет страх и научится плавать. Бывают же и по-другому — испуганный ребёнок глотает воду, почти тонет, пока ему не помогают выбраться, а потом он панически боится даже подходить к бассейну или морю.

Вот и я не знаю — научусь ли плавать или пойду ко дну.

Концерт великолепный, как я и ожидала. Все музыканты выкладываются на полную, исполняют свои лучшие композиции, а Алекс поёт на разрыв, доводит до дрожи, до слёз, до экстаза и эйфории. На сцене он совсем другой, и я не верю, что недавно общалась и целовалась с этим человеком. Как в нём уживаются две личности? Меланхоличный странный мужчина, верящий в знаки судьбы, и дикий сумасшедший вокалист, скачущий, вопящий, пляшущий, рыдающий на самых трогательных песнях. Его энергия, его отдача пленяют, невозможно противостоять такому всплеску эмоций, они накрывают с головой, и я плачу вместе с ним, смеюсь, кричу и подпрыгиваю на месте.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Лучший в мире концерт. Я была на многих, но этот — особенный. Самый яркий и драйвовый, оголяющий нервы и душу, одновременно истощающий и воскрешающий. Полтора часа пролетают незаметно, люди кайфуют, громкая музыка вибрирует в теле и барабанных перепонках, я прыгаю до потолка, сгорая от восторга и благоговения.

Я знакома со всеми участниками группы, я целовалась с самим Алексом! И он попросил дождаться его, значит, продолжение следует. И песню сочинил, назвал меня своей музой. Можно ли стать ещё счастливее?

Концерт завершается, я выхожу на улицу, опираюсь плечом о холодную кирпичную стену и медленно прихожу в себя. Всё лицо пылает, в ушах до сих пор звон, я оглушена и еле держусь на ногах, устала так сильно, словно весь день занималась физической активностью.

Прохладный весенний воздух немного приводит в сознание. На часах — десять вечера, я ещё успеваю в общежитие. Там Димка. Мне бы ворваться к нему в комнату и рассказать об этом безумном дне. Но загадывать рано. Я не знаю, чего от меня хочет Алекс.

— Вот ты где, — мой кумир радостно улыбается, весь воодушевлённый и счастливый, без следов былой тоски на лице.

— Это было невероятно! — распинаюсь в комплиментах, упоминаю прекрасное исполнение песен, эмоциональную подачу и восторженную реакцию фанатов.

Алекс продолжает улыбаться, не отводя от меня взгляда. Кажется, воспринимает мои слова как должное, пару раз вижу, как он морщится, но быстро прячет эмоции. Ещё бы, ему хвалебные речи уже надоели, а я никак не заткнусь. И опять вспоминаю слова Димки про фанатизм. Неужели со стороны я выгляжу как милая дурочка, заглядывающая в рот своему кумиру?

— У нашей группы завтра концерт в Киеве. Не хочешь отправиться со мной в столицу? — спрашивает Алекс, когда я замолкаю.

— Даже не знаю. У меня есть планы на выходные.

— Тина, послезавтра я улетаю в Питер. Неизвестно, как сложится наша дальнейшая жизнь, так зачем отказываться от радости из-за каких-то маловажных планов? Не хочу с тобой расставаться, ведь ты — моё вдохновение.

— А я могу подумать? Во сколько вы завтра уезжаете?

— Поезд отправляется в восемь утра.

— Я не знаю, Алекс. Дай хотя бы свой номер телефона, я тебе позвоню, если не поеду.

— Нет, — резко отвечает он. — Либо ты отправляешься со мной в Киев, либо наша встреча так и останется в памяти маленьким приятным впечатлением, из которого могло бы вырасти что-то большее, но мы этого никогда не узнаем. Обмениваться номерами не вижу смысла.

— Но… Как скажешь.

— Я буду ждать тебя у вокзала, Тина, — хрипло произносит Алекс и целует меня. Вновь требовательно и властно, подчиняя и прогибая под себя.