Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

Однако далеко не все члены израильского правительства были согласны с Шароном и Бегиным относительно того, что никакого другого выхода, как начать эту войну, у Израиля нет. Заместитель премьера Симха Эрлих, министр связи Мордехай Циппори, министр внутренних дел Йосеф Бург, напротив, были убеждены, что столь широкомасштабную операцию начинать не стоит, а нужно ограничиться массированными бомбардировками объектов ООП с воздуха и, в крайнем случае, зачисткой от террористов приграничных областей Южного Ливана.

— Я хочу напомнить, что Израиль до сих пор вступал в войну только тогда, когда ему не оставляли никакого другого выхода, — сказал Симха Эрлих. — И все эти войны были по своей сути оборонительными, они велись нами потому, что на карту было поставлено само существование страны. И, что бы там ни кричали о нас в мире, мы-то знаем, что мы — не агрессоры, что нам не нужно ни пяди чужой земли. Это, кстати, мы и доказали, отдав Египту весь Синай. А ваша новая затея мне не нравится… Думаю, этой войны вполне можно избежать, никакой необходимости я в ней не вижу. От нее дурно пахнет, и я скажу вам, чем именно: настоящей агрессией. Агрессией и, если учесть то, что Арик говорил на заседаниях узкого кабинета, попыткой вмешаться во внутренние дела другого государства!

— Это не агрессия, а чисто полицейская акция. Мы войдем вглубь Ливана на 40 километров, наведем там порядок и вернемся на свою территорию. Вся операция займет несколько дней. И нечего тут заниматься демагогией! — перебил его Ариэль Шарон.

— Простите, а откуда вы отсчитываете эти 40 километров? — поинтересовался Мордехай Циппори, уволившийся из рядов ЦАХАЛа в звании полковника и исполнявший обязанности замминистра обороны после ухода в отставку Эзера Вейцмана.

— Отсчет идет от Метулы — так удобнее считать! — вмешался в разговор Рафуль.

— Ну, 40 километров — это несколько условное понятие, — поспешил добавить Шарон. — Например, из чисто тактических соображений нам придется взять Цидон, а он расположен в 42 километрах от границы. Но в целом речь действительно идет о 40 километрах и не более того.

— Простите, — изумился Мордехай Циппори, пристально вглядываясь в карту и что-то высчитывая в уме. — Но если вы говорите о 40 километрах, то это значит, что столкновение с сирийцами неизбежно! Вон там обозначены их позиции…

— Мордехай! — раздраженно сказал Бегин. — Будь внимательнее: я же уже сказал, что столкновение с сирийцами не входит в наши планы. Конечно, если они не нанесут удар по нашим частям…

— Мы будем продвигаться по территории Ливана так, чтобы избежать этого столкновения, — вмешался в разговор Арик. — Кроме того, всем командирам подразделений уже объяснено, что наш единственный враг в этой войне — это палестинские боевики. Нашим частям уже разъяснено, что им ни в коем случае нельзя вступать в бой с сирийцами и, само собой, однозначно запрещено наносить какой-либо ущерб мирному населению — как ливанцам, так и палестинским беженцам.

— Что значит, «уже объяснено»?! — раздраженно спросил Эрлих. — Вы хотите сказать, что приказ по армии уже отдан, не дожидаясь того, какое решение мы здесь примем?!

— Нет, конечно, — смутился Шарон. — Я имел в виду, что им будет разъяснено. Хотя, конечно, армия на нашей северной границе уже приведена в боевую готовность. Но — не более того.

Многие историки считают, что это была первая, но далеко не последняя ложь Ариэля Шарона, когда он давал разъяснения правительству страны о ходе Ливанской войны. Дальше, по их мнению, Шарон лгал постоянно. Лгал чем дальше, тем больше. Причем не только кабинету министров, но и самому Бегину.

Однако, продолжим вчитываться в протокол того драматического заседания израильского правительства.

— Я уже продумал, как избежать столкновения с сирийцами, — спокойно сказал Бегин. — Прямо сейчас я свяжусь с американским координатором по Ближнему Востоку Филиппом Хабибом и попрошу его передать президенту Асаду, что мы входим в Ливан лишь для того, чтобы поквитаться с террористами, углубимся на его территорию только на 40 километров. Асад должен знать, что если сирийская армия не будет чинить нам никаких препятствий, то и мы не нанесем по ней никакого удара.

— Кстати, а какое место в этих планах занимает Бейрут? Ведь именно там, как я понимаю, находится штаб-квартира ООП и главные базы ее боевиков, — поинтересовался Циппори.

— Бейрут мы, естественно, трогать не будем. Даже приближаться к нему не намерены. Да это и небезопасно — там находятся посольства иностранных государств, может подняться большой шум во всем мире. Нам это не нужно! — не моргнув глазом, ответил Шарон.