Арийский миф в современном мире

Гусев полагает, что древнейшие «белые люди» (арии) возникли в Арктиде, составлявшей тогда единое целое с Сибирью, что предопределило «особую значимость русских территорий в мировой истории». Якобы после Потопа население «арийской протоимперии» переселилось в Сибирь, где возникла Древняя Русь, унаследовавшая традиции «древнейших ариев» (Гусев 2000: 174–175). Поселив «русских арийцев» в Сибири, Гусев делает еще одно сногсшибательное «открытие». Оказывается, Великий Туран был связан вовсе не с тюркским миром, а с южными пограничными землями «русской Сибири», протянувшимися от Тихого океана до Черного моря, где «белая раса» граничила с остальными расами, живущими южнее. Впрочем, Сибирью фантазии Гусева не ограничиваются, и он находит «русский Великий Туран» даже в Южной Америке (Гусев 2000: 218–222). По его утверждению, начиная с эпохи кроманьонца, «выполняя возложенную на нее космическую миссию, белая раса начала большую созидательную работу на всей планете». Якобы она принимала на земли Великого Турана беглецов с юга, относившихся к «желтой расе», и занималась их «окультуриванием» путем психологического воздействия и «генной инженерии». Затем многие из этих «окультуренных» были переселены в Америку, где и стали «индейцами». Те же, кого не успели туда отправить, составили ядро будущих тюркских и иных сибирских и среднеазиатских народов (Гусев 2000: 230–235).

Эта грандиозная картина не была бы полной, если бы автор не затронул вопрос о происхождении семитов. Для него семиты – это плод смешения черной и белой рас, происходившего якобы на Кавказе и в Центральной Азии (Гусев 2000: 259). Но евреям он изобретает особую историю. Якобы они являются потомками смешения «белых людей» с «чернокожими», происходившего под контролем «африканских мудрецов» в глубинах Африки. Отсюда и взялось «безнадежно испорченное семитское племя» с его «ущербностью» и «нежеланием честно трудиться» (Гусев 2000: 261–262). Гусев подхватывает и идею о том, что якобы всеми своими древними знаниями евреи были обязаны ведическим источникам (Гусев 2000: 268).

А как обстоит дело с «черной расой»? Ее автор тоже не обходит своим вниманием. Он заимствует из эзотерического учения идею о том, что в предшествующем цикле она на Земле господствовала. Однако молодая «белая раса» отняла у нее доминирующее положение. Якобы поэтому сегодня «черная раса» жаждет реванша. Гусев доказывает, что якобы «черные» добровольно согласились на переезд в Америку в качестве рабов, чтобы затем произвести переворот и загнать «белых» в резервации. Якобы этот час должен настать в XXI в. (Гусев 2000: 260).

Таким образом, перед нами вариант расовой теории, аккумулировавшей идеи «научного расизма» столетней давности и обогащенной некоторыми новыми фактами, полученными в течение последних десятилетий. Не имея никакого отношения к современным научным представлениям, эта концепция зато питается ксенофобскими стереотипами, частично унаследованными от прошлых времен, а частично рожденными нашей эпохой. В частности, автора тревожат неблагоприятная демографическая ситуация в России и странах Запада, последствия массовых миграций, быстрый рост мусульманского населения. Он также не может смириться с распадом СССР и образованием новых независимых государств. На это он отвечает выстраиванием грандиозного мифа, отводящего русскому народу роль доминирующего в современную эпоху, наделяющего его огромными заслугами перед человечеством и одаривающего его колоссальными территориями. А потерю им былого могущества Гусев объясняет натиском чуждых рас и, в частности, происками масонов, евреев, христианских миссионеров и западных спецслужб. В этих условиях все надежды на выход из драматической ситуации возлагаются на «русских волхвов».

Этот пример еще раз обнаруживает устойчивую тенденцию такого рода литературы отождествлять «славяно-русов» с праиндоевропейцами. В 1990-х гг. наблюдалась экспансия такой литературы, причем место индоевропейцев все чаще занимали «арийцы» – ассоциация, прямо ведущая к идеологии Третьего рейха. Вот что говорится в вышедшей в 1994 г. книге бывшего студента РГГУ С. Г. Антоненко, представленного издательством «Паллада» историком религий и борцом со «спекулятивными публикациями» по индоевропейской проблеме. Надо сразу отметить, что его позиция несколько отличается от неоязыческой, так как он понимает под «ведической религией» индуизм, хотя и придает ему необычайно широкий смысл, включая в него все этапы развития ведической религии (Антоненко 1994: 8–9). Впрочем, на поверку эта религия, так приглянувшаяся Антоненко, оказывается подозрительно близкой модернизованному в США кришнаизму, который он и считает единственным течением, сохранившим чистоту ведической традиции (см., напр.: Антоненко 1994: 15). Как бы то ни было, он заявляет, что в глубокой древности все индоевропейские народы, включая и русский, исповедовали ведическую религию (Антоненко 1994: 15–16).