Арктический мост

И вот - последний поворот. Туннель… Близкий гул колес… Темнота… потом яркий свет и впереди - широкий, полуторакилометровый пруд. На далеком берегу - скалы, поросшие лесом, над ними - высокая гора, округлая, как и все уральские горы, но с обнаженным каменистым хребтом.

А впереди, отражаясь трубами в глади пруда, - завод Степана, завод, который Андрей считал и своим, родным.

Когда-то здесь только плавили чугун… А теперь! Сколько цехов построил здесь Степан, где куют отличную сталь, режут ее, шлифуют, выпускают в виде изделий, которые стоят, затянутые брезентами, на узкоколейных платформах, пережидая встречный пассажирский поезд.

Только год с небольшим не видел Андрей города Светлорецка, но ему казалось, что он не был здесь целую вечность. Если бы он чувствовал себя лучше, и если бы не торопил его инженер Милевский, решивший доставить гостя прямо в заводоуправление, к Степану Григорьевичу, Андрей прошелся бы по знакомым улицам с уютными одноэтажными домиками за палисадниками, расположенными амфитеатром по берегу пруда. Длинные улицы здесь, как ступени, одна выше другой, а переулки - крутые, как лестницы.

Экипаж остановился перед заводоуправлением, старинным кирпичным зданием с двумя старыми и двумя надстроенными этажами. У вороного рысака была гнутая, как у цирковой лошади, шея, он бил копытом. Но кучер, двенадцатилетний мальчишка, совсем не походил на «лихача».

Лев Янович Милевский, забежав вперед, открыл дверь подъезда. Чемодан Андрея он приказал «лихачу» отвезти на квартиру Степана Григорьевича.

В коридорах заводоуправления была суета. Лев Янович объяснил, что ждут приезда заместителя министра. Директор комбината Веков поехал на аэродром встречать начальство, а Степан Григорьевич, как и подобает производственнику, остался на заводе.

- Это тоже политика, - подняв вверх палец, вполголоса сказал Милевский.

Лев Янович ввел Андрея в приемную главного инженера. Здесь в напряженных позах сидело несколько человек, не проявившие к Андрею никакого интереса.

Величественная секретарша с крашеными волосами приветливо улыбнулась ему, разговаривая сразу по двум телефонам.

- Степан Григорьевич просит передать, говорила она в одну трубку, - что инструкцией Главка это не предусмотрено. - И тут же брала вторую трубку: - Нет-нет! О приеме на работу он велит обращаться в отдел кадров. - Потом снова говорила в первую. - Простите, он будет с вами разговаривать, если у вас есть разрешение банка. Нет, нет! Он не намерен поступать против правил. Уверяю вас… и директор тоже не захочет… Я вас не понимаю… Кому это нужно? - и она раздраженно положила обе трубки. - Садитесь, пожалуйста, сразу изменила она голос. - Вы ведь Андрей Григорьевич? Степан Григорьевич приказал мне позвонить на железную дорогу и ускорить движение вашего поезда. Вас нигде не задержали? Садитесь, прошу вас.

За дверью слышался громкий голос. Обе половинки ее, обитые черной клеенкой, вдруг распахнулись и из кабинета вылетел красный, вспотевший человек.

Кто-то поднялся к нему навстречу:

- Ну как?

Первый безнадежно махнул рукой, достал платок и поплелся из приемной.

Секретарша проскользнула в кабинет и тотчас вышла, плотно прикрыв за собой дврь.

- Товарищи, - обратилась она к ожидавшим. - У главного инженера сейчас будет совещание. Ничего не поделаешь, - и она, сделав загадочное лицо, пожала плечами.

Люди неохотно поднимались.

- Проходите, - шепнула секретарша Андрею.

- Пожалуйста, Тереза Сергеевна, доложите, что я доставил сюда Андрея Григорьевича. Дозвольте ручку, - шептал секретарше Милевский.

Протянув для поцелуя руку, она говорила в телефон:

- Нет, нет. Степана Григорьевича нет в кабинете. Откуда я знаю? Вероятно, пошел по цехам.

Андрей вспомнил, что Лев Янович в пути называл эту даму Стервезой Сергеевной. Он вошел в кабинет.

Степан поднялся. Плотный, крепкий, но начинающий рыхлеть, Степан не успел согнать с лица начальнического выражения, с которым он только что распекал подчиненного. Увидев младшего брата, он тепло улыбнулся и стал сразу другим, давно знакомым Андрею, родным.

Андрей протянул руки, пошел ему навстречу и вдруг увидел, что лицо Степана снова изменилось. Оно продолжало улыбаться, но как-то по-другому, голова опустилась, втянулась в плечи. Он поспешно вышел из-за стола и пошел к Андрею, но смотрел куда-то через голову брата.

Андрей невольно обернулся и увидел за своей спиной огромную сутулую фигуру человека в картузе. У Андрюши даже захватило дыхание.

- Андрейка! Гляди, матрос мой! Вот оказия! Здорово! - загремел басом вошедший.

- Здравствуйте, Иван Семенович! Как вы долетели? - заботливо спрашивал Степан Григорьевич.

- Здорво, здорво! Это что же, брат, что ли, твой? Вот не знал. А ведь верно, оба Корневы, - пожимал руку Степану, а потом Андрею заместитель министра.

Стоявший сзади маленький седой директор комбината смотрел на Степана строгими глазами из-под лохматых бровей. Тот едва заметно пожал плечами.