Ароматы

В ресторане? Она вспомнила их обеды, букеты цветов, свечи и золотое вино в кубках. Голова закружилась, и Ви пролепетала как во сне. — Нет, доро… — и, не окончив слова, пришла в себя. Но он услышал, взял ее пальцы и поднес к губам, страстно глядя на нее.

— Куда-нибудь, дорогая… Как скажешь.

Ей хотелось прижаться к нему, вдохнуть навсегда памятный запах его кожи, но она взяла себя в руки, отступила на шаг и спокойно сказала: — Здесь поблизости есть ночное кафе-эспрессо…

Они сидели за столиком, и каждый не в силах был оторвать взгляда от любимого лица. Ви ждала, что он расскажет, объяснит то, что было так давно, но еще не отболело, надеялась, что сможет его простить, и они начнут все сначала. Она сама не знала, чего ждала, на что надеялась. Но говорить должен был он, а он молчал.

Юбер сидел напротив прекрасной женщины, которую он так сильно любил и которую вынужден был жестоко предать. Другого выхода не было. Он узнал о злом деле отца только после того, как оно свершилось. Знает ли теперь она? Наверное, не знает, и он не будет ее спрашивать.

Разговор будет не о погубленной любви, а о бизнесе. Фирма «Монтальмон» так и не открыла филиала в Америке и продавала свои товары через посредников. Сейчас Юбер был президентом фирмы. Одряхлевший девяностолетний Анри не мог ему противодействовать, и он задумал возместить Ви зло, причиненное ей его отцом. Услышав о продаже «Джолэй» об отставке Ви и ее затруднениях, он счел момент самым подходящим.

Юбер отвел взгляд от лица Ви, откашлялся и заговорил: — Мы запланировали создание в Америке филиала фирмы Монтальмонов, с широкой автономией. Вы — самая подходящая кандидатура на пост директора, Ви.

— Как говорят французы, это deja vue[18].

— Нет, это не то же самое. Другое время, другое предложение.

— Да, конечно, — отозвалась Ви мрачно. Тогда она отказалась, сознавая свою силу, теперь, откажется она или согласится, это будет из слабости. Она понимала, что он предлагает ей помощь из жалости. — Я не нуждаюсь в милостыне, — сказала она твердо. — Монтальмоны и Жолонэй — соперники. Если один из них терпит поражение, другой не должен унижать его жалостью.

— Вы так же горды, как и прекрасны, Ви. Я вовсе не собираюсь оказывать вам милости. Это бизнес, и мы с вами деловые люди. Я хочу, чтобы наш американский филиал развивался успешно и процветал. Для этого я должен найти человека, в которого верю, которым восхищаюсь и на которого могу положиться. Вы — идеальная для меня кандидатура, Ви.

Она все еще глядела на него с сомнением. — Признаюсь, — продолжал он, — что решил предложить вам это, услышав о вашем положении. Я подумал, что теперь вы, возможно, согласитесь. Подумайте об этом, Ви. Мы оба получим выгоду. И вы будете совершенно самостоятельны.

— И я смогу начать новую линию мужских одеколонов?

— Замечательная мысль! Конечно. Вы получите на организацию этого дела десять миллионов, а потом еще пятнадцать, если понадобится.

— Это большая сумма, — заметила она, понимая что с таким сильным финансовым обеспечением любой продукт будет иметь успех на рынке. Не надо чего-то «революционного», не надо ни «чуда», ни «жидкого динамита»; выход — наняться на работу. Но она все же уклонялась от окончательного ответа. — Я никогда не хотела работать по найму. Поэтому я отказалась войти в «Мотек». Если я соглашусь работать для кого-то, я должна полностью ему доверять.

— Но мы хорошо знаем друг друга.

— Так ли? Ведь между нами уже произошло однажды нарушение договора.

Он взял ее за руку — у нее не было сил отдернуть ее.

— Если б я тогда вернулся через месяц, что бы вы мне ответили?

— Не знаю, — прошептала она.

— Вот видите, — сказал он горестно. — Вы не любили меня.

Она смотрела на него и чувствовала, как больно ноют, казалось уже зажившие, душевные раны. Она не стала рассказывать, как, встретившись с ним в Париже, отменила все деловые встречи и бежала от призрака любви. Тогда бизнес отступил перед любовью. Но все эти годы она отдавала свои силы работе и черпала в ней удовлетворение. Особенно после смерти отца, когда она создала свою маленькую империю.

— Я любила вас, — твердо сказала Ви, — но я не вышла бы за вас замуж. — Его лицо исказила боль. — Забудем старое. Наша любовная дуэль кончилась.

— Не уверен, — тихо ответил он.

Юбер проводил ее до дома и у дверей напомнил о своем предложении. О любви он больше не говорил.

— Мне нужно время подумать.

— А это разве не повторение? — грустно улыбнулся он. — Я улетаю из Нью-Йорка завтра. Вернусь через две недели и приду узнать ваше решение.

— Нет. Почерк времени изменился. Оставьте мне номер вашего телефона, и я позвоню.

Он записал и наклонился к ней: — Можно мне вас поцеловать?

Она посмотрела на него и отвернулась. Входя в свою квартиру, она тихо сказала: — Я позвоню вам.

4

Зазвонил телефон, и Марти чертыхнулась. Она посмотрела на светящиеся стрелки — два часа ночи. «Кто может звонить в такое время?» — возмущенно подумала она и натянула одеяло на голову. Звонки прекратились, потом начались снова. Неправильно набрали номер? Деловой звонок? Марти сняла трубку и резко спросила: — Кто это?