Атомный конструктор №1

В июне на Полигон № 2 с «Объекта» пошли первые эшелоны с «материальной частью», автомашинами и сотрудниками – предстояли первые работы, размещение материалов, расконсервация и монтаж оборудования, стендов и прочее… Кто-то из прибывших оставался и на испытания, большинство – выполнив задания, возвращалось обратно. На смену им прибывали те, кто должен был окончательно готовить Опыт и проводить его. Полетели с Объекта через среднерусские леса и Уральские горы в гористые степи Казахстана и первые самолеты…

Старший инженер-конструктор Фишман направлялся на Полигон с передовой группой – в списке, утвержденном Зерновым 28 июня 1949 года. В графе «дата выезда» напротив фамилии Давида Абрамовича стояло «10–15.УН», так же, как и напротив фамилий заместителей Главного конструктора – К.И. Щелкина, Н.Л. Духова, В.И. Алферова, директора завода № 2 А.Я. Мальского и непосредственного начальника Фишмана – Терлецкого.

В графе «Для каких работ» пояснялось: «Для работ по монтажу оборудования и подготовке приспособлений для заправки тяжелого топлива».

В графе «Когда возвращается обратно на объект» напротив фамилии «Фишман» стояло неопределенное «По окончании опыта»… Для того чтобы вместо такого «срока» в документах появилась вполне конкретная дата, надо было этот опыт провести.

Еще одна деталь: графа «Примечание» тоже была не пуста, и там значилось: «В настоящее время находится на полигоне». То есть, в действительности Фишман включился в работы на месте предстоящего испытания уже со второй половины июня 1949 года одним из самых первых в КБ-11 и – выходит – самым первым среди конструкторов.

На фронте год идет за два… А тут счет, если иметь в виду нервные нагрузки, мог бы быть еще более высоким. Тем более – в ситуации, когда Фишман на первых порах оказывался сам себе командиром.

Напряжение нарастало уже с начала 49-го года. Еще 13 января Зернов провел совещание с Харитоном, Духовым, Щелкиным и Алферовым для рассмотрения программы тренировочных опытов на Полигоне № 2. Но по мере того, как решалось все больше вопросов и проблем, становилось не спокойнее, а, пожалуй, еще сложнее – на смену решенным вопросам приходили ранее неучтенные, объявившиеся только после того, как было выполнено учтенное… Что-то не ладилось, что-то срывалось – реальная жизнь есть реальная жизнь. Так, в программе от 13 января 1949 года, подписанной Ю.Б. Харитоном и К.И. Щелкиным, говорилось:

«На оснащение и освоение зданий и стендов группы КБ-11 на Полигоне № 2 потребуется 20–25 [дней], поэтому здания, заявленные КБ-11, должны быть окончены полностью и приняты не позже чем за 40–45 дней до большого опыта»…

В действительности же некоторые здания принимались комиссиями в первых числах августа – за двадцать, а то и менее дней до исторического Большого Опыта. И вот как раз о зданиях-то рассказ у нас дальше и пойдет…

ОСНОВНЫЕ специализированные здания КБ-11 на полигоне назывались частью по номерам: 12П, 32П, 36П; а частью имели аббревиатуры: МАЯ-1 и МАЯ-2, ВИА, СМИ и ФАС. Было еще здание с почти игривым названием «Погребок»…

«Погребок» 35П и был складом-погребом для хранения вспомогательных материалов здания 32П, где велась сборка зарядов взрывчатых веществ. Но что значили буквенные обозначения? Какие тайны скрывали странные аббревиатуры? Официальных расшифровок в документах той поры не отыскивается, спросить, увы, не у кого… Но есть логика, и она-то не оставляет места для особых сомнений.

Проще всего разгадать смысл наименования зданий МАЯ-1 и МАЯ-2. Как следует из «Акта о состоянии зданий и сооружений на площадке Н» от 4 августа 1949 года, они были складами «для хранения и раскупорки элементов сборного заряда из взрывчатых веществ». «Хозяином» же этих зданий, полностью за них отвечавшим, был инженер-подполковник Мальский Анатолий Яковлевич – директор завода № 2. Так что «МАЯ» – это ведомство Мальского.

Здание «ВИА» предназначалось «для монтажа и контроля спецоборудования изделия», а этим занимался сектор Владимира Ивановича Алферова. Тут, пожалуй, тоже все ясно.

Выходит, «аббревиатурные» названия зданий – это инициалы тех, кто был ответственен за них? Вроде бы и так, однако с инициалами «СМИ» и «ФАС» никого среди разработчиков из КБ-11 не было… Но в документах, связанных с подготовкой первого испытания, часто упоминается Главный инженер ГСПИ-11 (Государственного специализированного проектного института) инженер-полковник В.В.Смирнов. А в здании «СМИ» велись работы «по подготовке и контролю металлических изделий к сборке в здании 32П»… Как раз к этому имел отношение ГСПИ-11, так что нет особых причин сомневаться в «ГСПИшном» происхождении аббревиатуры «СМИ».

Здание «ФАС» предназначалось «для физических лабораторий спецназначения и размещения секретной части». Итак: «Физическая Аппаратура» плюс «Спецчасть» или «Секреты» приводит к «ФАС».