Аз и Я. Книга благонамеренного читателя

Время заставляет нас заново пересматривать многие давно популярные сведения и осторожно вводить их в круг материалов по тюркологии. Особый интерес может представлять литература древней Передней Азии. Найти в отвалах породы, отработанной поколениями семитологов, иранистов и эллинистов, следы неожиданной ископаемой культуры, которая по всем данным науки должна находиться в других географических регионах - эта возможность окрыляет исследователя. Каждый скромный факт, самое незначительное открытие в этой запретной для тюркологии временной зоне способны поколебать весьма устойчивые позиции историков в отношении генеалогии тюрков. Важно вновь и вновь возвращаться к неоднократно перечитанным памятникам (как к «Слову») и находить в них сведения, не замеченные предыдущими поколениями читателей. В качестве примера такого рода рассмотрим одно из сообщений ассирийской летописи эпохи царя Ассархадона.

...В VII веке до н. э. ассирийские хроники отмечают нашествие кочевников, которые прошли из Северо-Каспийских степей по западному берегу Каспийского моря (через Дербентский проход). Вел их вождь Испака, самоназванием их было - ишгуз (варианты - иш-куза, аш-гуза).

Ассирийское государство отдает все силы затяжной борьбе за сохранение и укрепление своей гегемонии над южными соседями - Вавилоном, Сидоном, Египтом. Эта нелегкая задача еще более усложняется возросшей активностью народов, населявших восточные окраины монархии. Здесь в 70-х годах VII века до н. э. происходит мощное восстание мидийских и других племен, выступивших в союзе с царством Манна. В результате образовалось царство Мидия - новый, могущественный враг Ассирии.

Восставшие приглашают ишкузов в союзники. И те «пройдя через перевалы» (как выражаются хроники) вторгаются в пределы «логова львов» (673 год до н. э.).

В древнееврейской «Книге Иеремии» под 593 годом до н. э. (т. е. спустя 80 лет после событий) высоте с Урарту и Манной, в качестве зависимого от Мидии государства, упоминается «царство Ашкуз» (вариант - Ашкеназ). Популярность этих кочевников в Передней Азки была так велика, что их этноним (в еврейском написании) станет обобщающим термином и антропонимом.

Существует мнение об ираноязычии иш-гузов. На чем оно основано? На внешнем сходстве имени Испака и мидийского слова «спака» - собака.

Этноним же иранским словарем истолковать пока не удается. И тем не менее, эта мало обоснованная версия стала со временем аксиомой: «ишгузы - одно из иракских племен».

Собака

Если «испака» и на языке ишгузов означало «собака», то следует ожидать, существовала некогда традиция называть вождей Собаками. Иранская история и мифология, и верования изучены несравнимо полнее тюркских. Но об этом обычае источники молчат. Ни семиты, ни индоевропейцы, ни угро-финны не поклонялись Собаке. Но исконные кочевники, тюрки, до недавнего времени относились к этому животному как к божеству, в мифах вели от него свое происхождение; и великие правители, утвердившись над народом, заменяли родительское прозвище на титульное имя - Собака. Эта традиция, надо полагать, сохранилась с эпохи охотничества, предшествовавшей эпохе скотоводства. Собака - первый помощник охотников. От нее зависело благосостояние человеческого племени. Она - храбрый слуга народа и чуткий вождь его. Собаке дано то, чего не дано человеку: она видит запахи, идет по невидимым следам и ведет за собой человека. Качества, которыми ее наделила природа, делали собаку существом великим. Охотники поклонялись собаке-кормилице, как земледельцы - солнцу и его земным представителям - павианам, навозному жуку, рогатым животным.

За тысячелетия в разных тюркских наречиях накопилось много табуистических наименований четвероногого друга - вождя. И все они побывали в разряде титульных имен.