Барбари Фокс

БАРБАРИ. В погребе стояли банки с консервированными фруктами и овощами, маринованные огурцы, желе и джемы, корзины с яблоками, картофелем, луком. С ними соседствовали старая кушетка, сундук, набитый старыми книгами со свалки, и я.

РЕМ. Держись подальше от ярмарочного парка развлечений.

БАРБАРИ. Каждый вечер в погребе я сидела на кушетке и читала эти книги при свете свечи, а потом засыпала под крики козодоев. В них слышалось что-то грустное и странное.

РЕМ. Там есть мужчина, который бросает ножи. Клоуны-убийцы.

БАРБАРИ. Только эти старые заплесневевшие книги и не дали мне полностью сойти с ума.

РЕМ. Зеркальный лабиринт, который пожирает тебя.

ГРЕТХЕН. Большую часть жизни я прилагала все силы, чтобы не думать об этом.

РЕМ. Ночь полнолунья. Леса полны волков.

ГРЕТХЕН. Но все чаще и чаще, против воли, в западне этого доме, спустя много лет, с этой безумной старухой, я пыталась понять, что произошло.

РЕМ. Где-то там бродит дикая пума. И надвигается сильная гроза. Этот парк развлечений проглатывает всех юных девушек, и потом их никто никогда не видит.

ГРЕТХЕН. Я знаю, это как-то связано с людьми из соседнего дома, потому что все связано. Все всегда было связано, насколько я могу помнить.

РЕМ. Ты отправляешься в погреб, слышишь?

БАРРАРИ. О маме я помню только одно: она говорила мне, что крики козодоев – этот крики отлетающих душ, которых птицы выхватывают из ночного воздуха.

(Крики козодоев).

2. Одна из Плантагенетов

ГРЕТХЕН. Я, должно быть, всегда ненавидела людей из соседнего дома, даже когда не могла перестать думать о них. Я вышла за Клайда, старшего сына. Не знаю, почему. Выглядел он, как лось. Я словно ложилась в постель с лосем. Он даже пахнул, как лось. С Коном, младшим сыном, я сидела нянькой. Он был таким красавчиком, что мне снились кошмары. А их сестра Маргарет была моей лучшей подругой, во всяком случае, той, от которой я не смогла избавиться. Красивая бестолочь. Чего я ей приглянулась? Я никогда ее особо не привечала. Их отец, Сайлес, был лучшим другом моего отца. Представить себе не могла, почему. Но что-то в нем было. Что-то в глубине глаз. Его жена, Маджента, целыми днями играла на пианино и в окно смотрела на нас.

САЙЛЕС (с авансцены обращается к МАНЖЕНТЕ, все играющей на пианино). Маджента, тебе обязательно стучать по клавишам этого чертова пианино днем и ночью? У тебя, наверное, пальцы истерлись до костей. Неужели ты не можешь найти занятия получше?

МАДЖЕНТА (перестает играть). И что это, по-твоему, за занятие?

САЙЛЕС. Не знаю. Придумай что-нибудь. Подои куриц. Постриги корову.

МАДЖЕНТА. Мы съели корову.

САЙЛЕС. Я возьму корову в аренду, лишь бы ты прекратила играть на этом чертовом пианино. Господи Иисусе, у меня из ушей уже сочится кровь.

МАДЖЕНТА. Ты сказал, что я могу играть, когда тебя нет дома. Я думала, тебя нет.

САЙЛЕС. Меня не было. Теперь я вернулся. Лучше бы не возвращался. Пожалуй, поставлю палатку в беседке.

МАДЖЕНТА. Я играю тихо. Я играю точно по нотам. Не знаю, почему от моей игры на пианино чьи-то уши могут сочиться кровью. Разве что в голове какой-то непорядок. Ты был у соседей, так?

САЙЛЕС. Я был на сырной фабрике. Ты же против, если я время от времени я иду на сырную фабрику и зарабатываю нам немного денег, так?

МАДЖЕНТА. Ты не зарабатываешь там деньги. Ты делаешь сыр.

САЙЛЕС. Я зарабатываю деньги на сыре. Откуда, по-твоему, взялось у нас это чертово пианино?

МАДЖЕНТА. Из дома моей матери.

САЙЛЕС. Так хочется, чтобы оно туда вернулось. И придавило ее.

МАДЖЕНТА. Как ты можешь такое говорить? Что не так с моей матерью?

САЙЛЕС. Ничего такого, что не может излечить смирительная рубашка и лоботомия. А может, лоботомию следует сделать мне.

МАДЖЕНТА. Значит, ты не был у соседей?

САЙЛЕС. Зашел на пару минут. А что тебе с того? Ты опаздываешь на автобус?

МАДЖЕНТА. Мне не нравятся, что эта ужасные простолюдины живут так близко от нас.

САЙЛЕС. Что ж, продолжай играть на пианино, и они, вероятно, переберутся на Борнео. Вопрос в том, случится этого до и после того, как я суну в карманы по наковальне и прыгну в озеро?

МАДЖЕНТА. Почему этот человек твой друг? Почему он женился на этой никчемной девице со свалки?

САЙЛЕС. Если ты не знаешь, я тебе объяснить не смогу.

МАДЖЕНТА. Как может уважающий себя мужчина жениться на такой швали?

САЙЛЕС. Ты ее видела. Вот и скажи, почему, по твоему разумению, он на ней женился?

МАДЖЕНТА. Я могу понять, что он нашел ее привлекательной в вульгарном, животном смысле этого слова, но почему у него возникла потребность жениться? Насколько я понимаю, за четвертак она делала что угодно и с кем угодно.

САЙЛЕС. Что ж, одолжи мне четвертак, я пойду и выясню, так ли это.

МАДЖЕНТА. Этих людей со свалки приличными не назовешь. Руксы, Прокторы, Кроули. Ни один уважающий себя человек общаться с ними не будет.

РЕМ. Барбари? Встает луна. Речные раки переходят дорогу.

САЙЛЕС. А кто, по-твоему, ты. Одна из Плантагенетов?

РЕМ. Грунионы надели галоши. Волосы уже отрастают у меня на ладонях.