Белые Врата

Они немножко посидели с ними за столиком, причем ребята просто прифигели от того, как Арлетт свободно говорит по-русски. Ну, еще бы - у нее была неплохая база, да и русский бойфренд способствовал. Небрежно озвученный список тех мест, где она бывала, нокаутировал их окончательно. Правда, Илья через какое-то время реабилитировался. Он бросал на Арлетт задумчивые взгляды и потом все же решился. И поинтересовался, не родственница ли она того самого Бертрана Деларю, автора знаменитой книги "Солнце на леднике". У Артема челюсть отвисла, грубо говоря. Папаша Деларю еще и писатель, оказывается. А Арлетт мило улыбнулась и согласилась, что да, родственница. Дочь, собственно.

В общем, они довольно приятно пообщались, хотя у него было смутное ощущение, что между Арлетт и Машей звенело какое-то напряжение. Которое никак не обозначалось в разговоре. Но Литвин был бы не Литвин, если бы не заметил. И оказался прав.

____________

- Арти, я собираюсь делать операцию.

А ведь он уже почти что спал. Но после таких слов не проснуться невозможно. Что такое? Может, он сквозь дрему не так понял?

- Какую операцию? Что за... Почему?

- Операцию на груди.

Что за фигня! С Алькой все в порядке! По крайней мере, внешне. Наощупь включил ночник, сощурился. И резко дернул вниз одеяло. Оглядел придирчиво, может быть, он чего-то не замечал? Да все как всегда. Небольшая, упругая, со светло-коричневыми сосками.

Арлетт на его осмотр никак не реагирует. А что он знает, собственно, о женской физиологии? Может быть, внешне все в порядке, а внутри...

Он редко чувствовал страх. Даже в самых патовых ситуациях, перед прямой угрозой жизни, верх брало всегда желание выбраться из того, во что вляпался, сразу начинал четко просчитывать варианты, выбирать наилучший способ действовать. А сейчас... Что он может сделать сейчас? Липкое тошнотворное чувство внутри, в районе желудка, было новым и ему абсолютно не нравилось.

- Аль... - осторожно, как по краю обрыва. - А что случилось?

- Хочу поставить себе имплантаты.

- Импла... Чего?!

- Силиконовые имплантаты.

Ему требуется с десяток секунд, чтобы осознать услышанное.

- Силикон?! Собираешься надуть себе силиконовые сиськи?!

- Фи, Арти. Грубо. Очень грубо.

- Зато правда! Зафига, объясни мне!

Она смотрит не на него, перед собой.

- Я видела, как ты смотрел на ту девушку в баре... На Машу. И раньше тоже... иногда... ты думаешь, я не замечала?

- Слушай, я вообще-то не слепой! И смотрю, да! Чтобы хотя бы в косяки не врезаться!

- Арти, ты же понимаешь, о чем я... Тебе нравятся девушки... с формами. Чтобы грудь была... А я... у меня...

Он откидывается на подушку, разглядывает тени на потолке. Послал же Бог на его голову... С одной стороны - умница-ученый, и просто - умница. А с другой стороны - ну совершенно непроходимая дура! Напугала его, а ему дико не понравилось это чувство липкого страха и, что самое неприятное, ощущение собственной беспомощности.

- Ален, я отпираться не буду. Обращаю внимание, да. Я мужчина, в конце концов. Живой мужчина, а мужики на это обращают внимание - так уж они устроены, извини.

- Ты ей тоже нравишься, я видела, как она на тебя смотрела! - совершенно непоследовательно заявляет Алька.

- Ну и что! Мало ли, кому я нравлюсь - Маше, Лене или...

- Какой Лене?!

- Блядь! Да не важно, какой Лене! У меня работа такая - с людьми, клиенты часто к гидам, инструкторам испытывают симпатии. И я могу заглядываться на симпатичных девчонок с формами! Я могу смотреть, улыбаться, подыгрывать - это ничего не значит! Потому что нужна мне - ты! Только ты! И если уж на то пошло, - он говорит запальчиво и почти сердито, - то я тебе не изменял! Ни разу! Никогда! И вообще, с того момента, как мы познакомились... у меня не было никого, кроме тебя! Вот такой я идиот!

Воцаряется тишина. Первой ее нарушает Арлетт.

- Тима, повтори, пожалуйста...

- Про то, что я идиот?

- Нет.

- Про то, что я тебе не изменял?

- Нет, раньше.

- Про Лену?

- Нет!

- Ладно, понял, - поворачивается к ней лицом, опирается головой на согнутую в локте руку. - Ты. Мне. Нужна. Это?

Эхом повторенные ему на ухо слова подтверждают - это.

Парадоксально, но он все еще зол. Нет, это же надо было додуматься... Имплантаты, мля...

- Я надеюсь, что вопрос с силиконом снят с повестки дня?

- Ну, если ты не хочешь... - неразборчиво бормочут ему в шею.

- Не хочу! Меня и так все устраивает! Я тебе больше скажу, Арлетта Бертрановна... Если ты вздумаешь хоть что-то с собой сделать... Хоть что-то в себе изменить... Я тебя брошу! Вот честное пионерское, брошу!

- Честное...что? Какое?

- Неважно, какое! Просто брошу и все! Ясно тебе?!

Арлетта Бертрановна со всей серьезностью ответствует, что ей все ясно.

____________________

Снег, которого с такой надеждой и нетерпением ждали в Альпах с начала декабря, после Нового года превратился в проклятье. Три недели без перерыва - то усиливаясь, то ослабляясь, но снег шел, шел, шел... Люди забыли, как выглядит солнце.