Битва за Севастополь. Последний штурм

Днем 4 июля на шестивесельном яле отошла в море группа бойцов 9-й бригады под командованием командира 1-го батальона капитана В.В. Никульшина и военкома батальонного комиссара Е.И. Рылькова. Несколько суток ял находился море, пока 13 июля его не прибило к берегам Турции. Через несколько дней в г. Инеболи прибыл советский консул в Турции капитан 2 ранга Михайлов и на гидрографическом судне «Черноморец» отправил спасшихся, а также бойцов и командиров, ранее прибывших из Севастополя (а их оказалось около 100 человек), в Советский Союз[509].

Те, кто не смог ночью прорваться в горы и сохранил волю к сопротивлению, приготовились к отражению немецких атак. Кто возглявлял оборону – осталось неизвестным. По косвенным данным можно предположить, что таким человеком оказался полковник И.Ф. Хомич. Именно к нему в этот день обратился начальник отдела кадров Приморской армии интендант 1 ранга Л.Г. Хученок с просьбой подписать приказ на нескольких человек, представленных к награждению орденом Красного Знамени. Полковника И.Ф. Хомича просили дать распоряжение, как поступить со знаменами частей: уничтожить их или спрятать. Медицинские работники просили его организовать эвакуацию оставшихся раненых[510].

Тем временем вокруг возможности эвакуировать последних защитников Севастополя в советских штабах различного уровня разгорелись нешуточные страсти. Поводом стал неудачный рейд группы наших катеров к берегам мыса Херсонес.

Утром 4 июля в Севастополь из Новороссийска отбыл отряд из четырех сторожевиков: МО-019, МО-071, МО-074 и МО-0132. При подходе к 35-й батарее они попали под сильный артиллерийский обстрел, так что командиры катеров не решились подходить к берегу ближе, развернули корабли и ушли обратно. И это оказались последние надводные корабли, отправленные для эвакуации гарнизона осажденного Севастополя.

Во второй половине дня 4 июля начальник оперативного управления Генерального штаба РККА генерал Н.В. Ватутин и военком управления Н.И. Рыжков направили командованию Северо-Кавказского фронта телеграмму за № 155980. В ней говорилось: «На побережье СОР есть еще много отдельных групп бойцов и командиров, продолжающих оказывать сопротивление врагу. Необходимо принять все меры для их эвакуации, послав для этой цели мелкие суда и морские самолеты.

Мотивировка моряков и летчиков о невозможности подхода к берегу из-за волны неверная, можно подобрать людей не подходя к берегу, а принять их на борт в 500—1000 м от борта.

Прошу приказать не прекращать эвакуацию, а сделать все возможное для вывоза героев Севастополя»[511].

Маршал С.М. Буденный отправил эту телеграмму непосредственно командующему Черноморским флотом с резолюцией «Для исполнения». И вскоре на нее от Ф.С. Октябрьского был получен ответ: «Операции по съемке и вывозу отдельных групп начсостава, бойцов СОР не прекращались и не прекращаются, хотя это связано с очень большими трудностями и потерями корабельного состава.

Подводные лодки прорваться в Севастополь не могут. Все фарватеры противник закрыл своими катерами. О трех подлодках еще не получены сведения, где они, хотя все сроки их возвращения прошли. Вернувшиеся лодки весь путь преследовались авиацией, катерами-охотниками, на каждую лодку сброшены сотни бомб.

Еще не вернулись два катера МО. Сегодня послал еще шесть катеров МО, которые вернулись. Каждый доставил больше сотни человек. Буду продолжать операции»[512]. Но фактически операция по эвакуации Приморской армии уже была свернута, и никаких действенных мер более уже не предпринималось.

Пока шли штабные споры, положение последних защитников Севастополя стало критическим. Утро 4 июля началось с сильной немецкой артиллерийской подготовки, и вплоть до 6.45 немецкие орудия вели уничтожающий огонь по плато Херсонесского полуострова, стремясь подавить всякую волю к сопротивлению. Как и в предшествующие дни, у немецкого командования вызывала беспокойство ее точность, так как уже неоднократно в боях на мысе Херсонес пехота попадала под «дружественные обстрелы». За период со 2 по 4 июля это произошло четыре раза: дважды 2 июля (в 13.00 и 17.15), один раз 3 июля в 11.00 и еще раз 4 июля в 2.45. Общие потери составили 11 человек убитыми и 19 ранеными[513].

Как только смолк грохот разрывов и осела пыль, в атаку пошла пехота. В 7.10 ударная группа достигла крайней северо-восточной точки – ПМ 023. Сопротивлявшиеся части были подавлены огнем штурмовых орудий, минометов и малокалиберных зениток[514]. В ходе боев и последующих зачисток на небольшом пространстве от ПМ 023 до Херсонесского маяка, между которыми можно было едва насчитать полтора километра, было взято в плен почти 30 тыс. человек. Среди них оказался командир 110-го артиллерийского полка полковник В.А. Матвеев. Потери убитыми не поддавались подсчету.