Блестящий шанс

- А какие неприятности с ним произошли? Ну, до той истории с Мэй?

Старуха вытащила крохотную табакерку с нюхательным табаком и положила себе щепотку под нос.

- Хорошие они были детки, маленькие Расселлы. Тим до сих пор наведывается. Все уговаривает съехать отсюда. Но это он от чистого сердца, я знаю. Нет, у Обжоры никогда никаких крупных неприятностей не было. Пока он не связался с этой Мэй. Он, конечно, куролесил, как все сорванцы в его возрасте, но его всегда вовремя ловили и наставляли на путь истинный. Если он и воровал, то лишь потому, что вправду нуждался. Я тебе скажу, он когда вернулся из колонии, только стал хуже, чем раньше. Вот помню, как он - уже когда вернулся из этой самой исправительной колонии - ударил Мэми Гай по щеке, а её муж ужасно отдубасил Обжору. Конечно, в полицию об этом не заявили. Он стащил у Мэми несколько рубашек и разозлился, когда она его в лицо обозвала вором.

- А кто это Мэми Гай?

- Живет на Бич-роуд. Дрянное местечко! Когда я была девчонкой, там ни домов, ни дороги не было - только лес да лес. Пикники там здорово было устраивать и...

- Мэми Гай все ещё там живет?

Она вздохнула.

- Ну что ты перебиваешь. Мне пришлось покончить со стиркой. Ноги и плечи так болели, что невмоготу. И я передала ей своих клиентов. Обжора мне помогал, развозил белье и брал заказы, ездил по городу на стареньком велосипеде, который он нашел тут на свалке и починил. Ну вот он стал помогать Мэми. Ее-то сыновья ещё были в ту пору малы, чтобы помогать. Он стащил дорогие шелковые рубашки, а сам сказал, что это Мэми их украла. Но скоро все выяснилось.

- А где работает муж Мэми?

- Да слыхала, он грузчиком работает в большом универмаге.

- А с кем у Обжоры в городе ещё были серьезные конфликты? Может быть, его кто-то сильно не любил?

- Сэм Гай на него большого зла не держал. Да и никто не держал, на него просто не обращали внимания.

- Он когда-нибудь пускал в ход нож, или, может быть, пистолет, или сильно избил кого-то? Может быть, мальчишку какого-то?

- Нет, мистер. Обжора ведь не был хулиганом. Я таких, как он, много повидала в своей жизни сорванцов, которые остепенились, обзавелись домом, стали вести примерную жизнь. Я так считаю, что Мэй напрасно не вышла за него. Ну, то есть, до того, как ей уж и следовало.

Я больше не мог придумать новых вопросов и встал. Она, продолжала качаться в качалке, произнесла:

- Приятно видеть молодого негра одетого так, как ты. Уж сколько я в жизни перестирала да перегладила - я знаю цену дорогой одежде.

Я подумал: это точно, на электрическом стуле я буду классно смотреться в своих модных шмотках.

- До свиданья, миссис Симпсон, спасибо вам за все.

Она встала.

- Надо же, цветной журналист! Да, времена изменились. А тебе скажу то же, что и тем другим сказала: не надо выставлять Обжору в дурном свете. Он был ни хорошим ни плохим, а просто голодным бедняком. А уж теперь, когда он умер, я точно знаю, что Господь на небесах упокоил его душу.

Выйдя на крыльцо, я спросил:

- А что Тим Расселл каждый день к вам заезжает?

- Да нет. Раз-два в месяц. Да я уж последние две недели его вообще не видала. Он меня в город возит, помогает делать покупки.

- Он часто уезжает из Бингстона?

- Тим-то? Да нет, он и не уезжал ни разу, вот только когда в солдаты уходил.

Я попрощался ещё раз и поехал в город. Голова моя шла кругом. Я все никак не мог решить, кто же тут был "подсадным" и какая причина у него могла быть для убийства Томаса. И тут я почему-то подумал, какой на удивление бодренькой осталась миссис Симпсон после стольких лет тяжелой работы... Я не помнил, сколько раз в день выходила местная газета - один или два - поэтому я остановился на главной улице и зашел в табачную лавку. На прилавке лежал тот же номер, что я уже читал утром. Когда я садился в "шевроле", полицейский, с которым я поцапался в день приезда в этот городишко - наверное, он тут был единственным полицейским, - крикнул мне через улицу:

- Эй, паренек, я хочу с тобой потолковать!

Я не сомневался, что этот местный шериф уже получил бумагу о моем розыске, и у меня сжалось сердце - но тут я заметил, что он направляется ко мне с видимой ленцой.

- Я слышал, твоя тачка сломалась, - произнес он с благожелательной улыбкой. - Вот это меня удивляет: в Америке выпускаются лучшие в мире машины - вот, к примеру, этот старенький "шевви" все ещё бегает... Я тут говорю своей жене: ну на хрена покупать иномарку и платить за неё уйму денег?

- Да я свою купил недорого, она же подержанная. - Бингстон, черт бы его побрал, просто аквариум с золотыми рыбками. Известия разносятся тут с ветром. Надо мне побыстрее отсюда сматываться. Скоро тут мне будет не менее опасно, чем в Нью-Йорке. В Нью-Йорке-то я хоть, по крайней мере, смогу разузнать что-то про "подсадного". А в Бингстоне я сам был подсадной уткой.

- Что касается меня, то я не шибко высокого мнения и о новых тачках, что сходят сегодня с конвейера в Детройте. Уж больно шикарные. Пустая трата денег.