Блистающий глаз

— Скажи мне, — произнёс он резко. Она съежилась, подавшись прочь от него, будто ожидая удара. Неожиданно ему стало стыдно. Ну же, Кемрин, сказал он себе твердо. Она же сообщница Блюдога, в конце-то концов.

— Пожалуйста, скажи мне. Мне нужно знать все. Я хочу остаться в живых.

По её лицу пронеслось странное выражение. Жалость? Он не знал, как его назвать.

— Я была его шлюхой-музой, — Приподняв подбородок, она отважно посмотрела ему в глаза, ожидая от него какой-то презрительной реакции.

Он встал и прошелся к дальнему углу комнаты. Здесь находилось чудо, феномен… женщина, чья эротическая фантазия была способна вдохновлять отвратительного Блюдога.

— И почему же он отвернулся от тебя?

Некоторые из сигнальных огоньков медика вновь загорелись красным.

— Он израсходовал меня. Вот что он сказал.

После этого Кемрин оставил её в покое, и вскоре она уснула.

Ее звали Лейла Тран. Ее силы быстро восстановились. Перед уходом, он всякий раз запирал её в комнате, предупредив, что охранный робот убьет её, если она попытается выйти. Лейла отнеслась к этим мерам предосторожности без признаков обиды.

Она вообще оказалась не нытиком. Убежище, которое ей предоставил Кемрин, было принято ею с достоинством и благодарностью. Она очень мало говорила, и он не пытался разговорить её. Просто ежедневное существование, казалось, уже удовлетворяло её. Через некоторое время она начала улыбаться и даже смеяться.

— Как ты можешь быть такой спокойной при подобных обстоятельствах? — спросил он у неё.

— А что не так с обстоятельствами? У меня достаточно еды, я в безопасном месте и далеко от Блюдога.

Он не доверял ей, конечно, но начал уважать. Каждое утро, вооруженный и бронированный, Кемрин передислоцировался к студии Сингха Луи, где решительно принуждал принца Веллигона к пароксизмам героизма. Но, казалось, он не в состоянии собрать вместе нити повествования, не в силах ничего сделать с персонажами дрёмы, с которыми жил так долго.

Цифры отражали это. Каждую ночь он подключался к дрёмканалам Города-Убежища, и каждую ночь обнаруживал неуклонное падение количества пользователей. Однажды, когда очередной эпизод был готов, курьер не приехал, и Кемрин понял, что остался без работы. Пока он безуспешно пытался поднять Бодруна, на экране видеофона возник Блюдог.

Сегодня его необъятное, белесое лицо украшали диагональные орнаменты из зеленого лайма и сливы. Не говоря ни слова, с масляно поблескивающим взглядом, он поднёс огромную ладонь к наглазной повязке и энергично затрепал её, показывая при каждом хлопке черную ямину под ней. Кемрин судорожно отключил энергопитание видеофона.

Он отправился домой и выпустил Лейлу. Когда она увидела его лицо, её обычная улыбка погасла.

— Что случилось?

Кемрин бросился в кресло.

— Я мертвец. Они отменили Веллигона.

— Мне жаль… Прости, разве это так важно?

Он посмотрел на нее с удивлением.

— Разве я не объяснял? Веллигон был мой последний шанс, чтобы вырваться из Войграда. Аренда квартиры истекает через три дня. Потом можно будет жить в студии, где-то неделю, пока Сингх Луи не выставит меня. А затем я конченый человек.

Она выглядела так, словно вот-вот заплачет. Ему пришло в голову, что ей, вероятно, тоже не жить.

— Или, возможно, нет, — сказал он. — Может, я придумаю что-нибудь.

— Проблема в деньгах?

Она села, погрузившись в себя. Он посмотрел на неё. Лейла действительно была очень привлекательна — приглушенной, не броской красотой. На него накатило сожаление по тем сладким возможностям, которые исчезнут, когда Блюдог убьёт его. Не то чтобы он желал её… в частности, Кемрин не мог забыть, что она была шлюхой-музой Блюдога.

— Как считаешь, каким образом это произойдет? — спросил он её через некоторое время.

— Произойдет что? — Она вздрогнула, будто он отвлек её от каких-то глубоких мыслей.

— Блюдог. Как он убьёт меня?

— Убьёт тебя? Он не хочет убивать тебя. Это слишком просто. Для начала, он вырвет твой оставшийся глаз и украдёт технику из студии. Потом он даст тебе время прочувствовать всё это, а затем заберёт твой искусственный глаз. Может быть, отрежет ноги… Но Блюдог оставит тебе, по крайней мере, одну здоровую руку. Однажды, прогуливаясь в прекрасный день по улице Мотомачи, он увидит тебя там, протягивающего чашку для подаяния, и только тогда его удовлетворение будет полным.

Она сказала это так, как говорят о чём-то очевидном, само собой разумеющимся. Он вздрогнул, и Лейла нежно коснулась его руки.

— Это ещё не произошло, Кемрин. Послушай, вот идея. Почему бы нам не переехать в твою студию? Так можно сэкономить и продержаться чуть дольше, пока ты «надремлешь» что-нибудь, что можно будет продать. И я помогу тебе разместить дрёмы на нелегальных войградских каналах. Что думаешь об этом?

Её рука была теплой, и он подумал: как странно, что я смог узнать это лишь в такой неподходящий момент.

— А как насчет Блюдога?