Читаем Боярщина полностью

- Ну, значит, спасибо, только слушай: ты как можно внимательнее должен смотреть, что будут они делать и что говорить. Я нарочно оставил их вдвоем.

- С кем же вдвоем, ваше сиятельство?

- Да я тебе говорил, с этим Молотовым.

- Понимаю-с, понимаю-с теперь, а то никак еще в ум-то хорошенько не мог сразу взять, - подхватил Иван Александрыч.

- Тебе нечего тут в ум и брать, - перебил его граф, - твое дело будет только подслушать и подсмотреть все, что будет делаться в комнате, и мне все передать, хотя бы стали бранить меня. Понимаешь?

- Понимаю, ваше сиятельство.

- Ну так пойдем... я тебя запру в библиотеке.

- Только ночью-то, ваше сиятельство, больно темно там будет.

- Да что ты, чертей, что ли, боишься?

- Маленького нянька напугала, вот теперь, если комната чуть-чуть побольше да темно, так уж ужасно боюсь.

- Полно вздор молоть, пойдем.

Граф и племянник вошли в библиотеку. Начинало уже смеркаться. Невольно пробежала холодная дрожь по всем членам Ивана Александрыча, когда они очутились в огромной и пустой библиотеке, в которой чутко отдались их шаги; но надобно было еще влезть на шкаф. Здесь оказалось немаловажное препятствие: малорослый Иван Александрыч никак не мог исполнить этого без помощи другого.

- Дай я тебя подсажу, - сказал граф.

- Вы, ваше сиятельство?.. Как это можно вам беспокоиться! Позвольте уж, я лучше сбегаю за стулом.

- Давай сюда ногу.

- Не могу, ваше сиятельство, грязна очень, я, признаться сказать, приехал без калош.

- Говорят тебе давай, несносный человек.

Иван Александрыч вынул из кармана носовой платок, обернул им свой сапог и в таком только виде осмелился поставить свою ногу на руку графа, которую тот протянул. Сапега с небольшим усилием поднял его и посадил на шкаф. Иван Александрыч в этом положении стал очень походить на мартышку.

- Ну, прощай, смотри хорошенько, я побываю у тебя, - сказал граф, вышедши, и запер дверь.

Ивану Александрычу сделалось очень страшно, и он решился все внимание обратить на соседнюю комнату, в которой уже показался огонь.

Сапега вошел в комнату больной.

- Вы здесь? - сказал он, подходя к Савелью и садясь на ближний диван.

- Я попрошу позволения провести здесь всю ночь.

Сапега хотел что-то отвечать, но приехавший медик прервал их разговор. Он объявил, что Анна Павловна в горячке, но кризис болезни уже совершился.

- Когда она придет в себя? - спросил заботливо граф.

- Я полагаю, сегодняшнюю ночь или поутру.

- Сегодняшнюю ночь, - повторил граф. - Послушайте, - прибавил он, обращаясь к Савелью, - мне кажется, вам лучше одному остаться у больной, чтобы вид незнакомых лиц, когда она придет в себя, не испугал ее.

- Это очень хорошо, ваше сиятельство, - отвечал Савелий.

- Мы так и распорядимся... Вы сегодня не будете дежурить, - сказал Сапега горничной. - Впрочем, не нужно ли чего-нибудь сделать? - спросил он медика.

- Теперь ни к чему нельзя приступить, надобно ожидать от природы, я должен остаться до завтрашнего дня, - отвечал медик.

- Благодарю; стало быть, мы можем уйти. До свиданья.

Хозяин, медик и горничная вышли из комнаты.

Савелий, оставшись один в спальне, сейчас пересел ближе к больной. Глаза его, полные слез, с любовью остановились на бледном лице страдалицы, которой, казалось, становилось лучше, потому что она свободнее дышала, на лбу у нее показалась каплями испарина - этот благодетельный признак в тифозном состоянии. Прошло несколько минут. Савелий все еще смотрел на нее и потом, как бы не могши удержать себя, осторожно взял ее худую руку и тихо поцеловал. При этом поступке лицо молодого человека вспыхнуло, как обыкновенно это бывает у людей, почувствовавших тайный стыд. Он проворно опустил руку, встал с своего места и пересел на отдаленное кресло.

Предсказание врача сбылось, больная часа через два пришла в себя; она открыла глаза, но, видно, зрение ее было слабо и она не в состоянии была вдруг осмотреть всей комнаты. Савелий подошел.

- Это вы? - сказала она слабым голосом.

- Я, Анна Павловна, слава богу, вам лучше, - отвечал Савелий.

- Погодите, - начала больная, осматриваясь и водя рукой по лбу, как бы припоминая что-то, и глаза ее заблистали радостью. - Где мы? Верно, в Москве, у Валера, - сказала она с живостью. - Мы приехали к нему, где же он? Бога ради, скажите, где он?

- Мы не у Валерьяна Александрыча, а только скоро к нему поедем.

- Так не у него! Господи, я его не увижу! Где же мы?

- Мы у графа, Анна Павловна.

- У графа! - вскрикнула она. - Зачем же мы у графа? Поедемте, бога ради, поедемте поскорее, я не хочу здесь оставаться.

- Вам здесь покойнее, Анна Павловна, - сказал Савелий. - Граф нарочно перевез вас; он очень заботится, пригласил медика, и вот вам уж лучше.

- Уедемте, бога ради, уедемте, - просила она, - мне здесь нехорошо.

- Если мы поедем в Коровино, вам опять будет хуже, вам нельзя будет ехать к Валерьяну Александрычу, а уж он, я думаю, скоро напишет.

- Мне будет и там лучше, я буду беречь себя, я буду лечиться там.

- Вам нельзя будет лечиться, у вас нет денег; это я виноват, Анна Павловна; мне оставил Валерьян Александрыч двести рублей, а я их потерял.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Рыбья кровь
Рыбья кровь

VIII век. Верховья Дона, глухая деревня в непроходимых лесах. Юный Дарник по прозвищу Рыбья Кровь больше всего на свете хочет путешествовать. В те времена такое могли себе позволить только купцы и воины.Покинув родную землянку, Дарник отправляется в большую жизнь. По пути вокруг него собирается целая ватага таких же предприимчивых, мечтающих о воинской славе парней. Закаляясь в схватках с многочисленными противниками, где доблестью, а где хитростью покоряя города и племена, она превращается в небольшое войско, а Дарник – в настоящего воеводу, не знающего поражений и мечтающего о собственном княжестве…

Борис Сенега , Евгений Иванович Таганов , Евгений Рубаев , Евгений Таганов , Франсуаза Саган

Фантастика / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Альтернативная история / Попаданцы / Современная проза