Больница для динозавров. Мезозойские истории

– Да, – сказал Чирлик сам себе. – Отличное интервью. Срочно в номер.

Сказка для трицератопса Триши, на которую ссылался Бэк в предыдущей главе

Жил-был не маленький трицератопс, а, для разнообразия, маленький тираннозаврик, и звали его Тиранчик. Вот однажды шли они с мамой по папоротниковой прерии. Солнце высоко, река далеко, жар донимает, пот выступает… нет, потовых желёз у динозавров не было, поэтому им ещё жарче.

– Мама, я хочу пить! – сказал Тиранчик.

– Потерпи, скоро дойдём до реки, – ответила мама.

Видит Тиранчик – на земле след какого-то большого животного почти с него, Тиранчика, размером. В след вода набралась, большая лужа получилась. Хотел Тиранчик из неё попить.

– Это след аламозавра. Не пей из него – аламозавром станешь, – сказала мама.

Послушался Тиранчик. Пошли они дальше. Солнце высоко, река далеко, жар донимает, Тиранчик страдает. Видит – след ещё какого-то животного, поменьше размером. В него тоже вода набралась, тоже лужа получилась. Хотел Тиранчик из неё попить.

– Это след гадрозавра. Не пей из него – гадрозавром станешь, – сказала мама.

Послушался Тиранчик. Пошли они дальше. Солнце высоко, река далеко, жар донимает, Тиранчик изнывает. Видит – опять след какого-то животного. А в нём такая вода вкусная, холодненькая, соблазнительная!

– Это след неизвестного науке животного, – сказала мама. – Пока нету такого животного на Земле. Даже и не знаю, в кого ты превратишься, если попьёшь из этой лужи. Лучше не рисковать.

Только мама отвернулась, Тиранчик попил из лужи. И превратился в трицератопса.

Так на Земле появились трицератопсы.

Глава 18. Маленькое медицинское наводнение

29 декабря

– За ночь происшествий не было. Вчера выписан пациент Ник с улучшением. Охранительный режим, запрет на полёты две недели. – Так на следующий день докладывал Трот на линейке

– Не вытерпит, – заметил Пит.

– Пациент с аппендицитом чувствует себя хорошо. Живот мягкий, безболезненный, температура нормальная. Ещё не выписываем?

– Ни в коем случае, – сказал Струм. – Пахицефалозавр молодой, энергичный, начнёт бегать, бодаться, швы разойдутся. Пусть лежит. У меня нехорошая новость, господа коллеги. Уровень воды в реке поднялся.

– О нет, только не это! – простонал Эдмон. – Наводнение затопит долину, все утонут. Летальность сто процентов.

– Возможно, какое-то большое морское животное легло в устье реки. Только бы не мозазавр, – пояснил Струм для Бэка. – Придётся сходить на побережье и выяснить, кто там разлёгся. Когда морское животное заболевает, оно приплывает к устью и перегораживает его. Река разливается, получается маленькое медицинское наводнение, и мы сразу понимаем, что пора идти на вызов.

– А помнишь, как какой-то глупый энанциорнис сел на ядовитую ракушку-конус? Лечить пришлось обоих и меня в придачу, – вспомнил Трот. – Конусы стреляют в рыб отравленными гарпунами и едят их. Но я был великоват.

– Трот, сходи на побережье и выясни, что случилось.

– А почему я? – привычно возмутился Трот.

– Потому что Пит нужен мне на операциях. Первый тур – оперируем кондиляртра с вывихом.

– Он же мелкий! Операция лёгкая! Зачем ещё Пит?

– У млекопитающих анатомия другая, всё может случиться. К тому же он какой-то барон, царь, не знаю кто. Всё семейство придёт на операцию, сядет кружком и будет лязгать зубами. Пит сможет лязгать в ответ, пока я работаю. Да и не стоит Питу лишний раз соваться к птеранодонам и раздражать их.

– У меня тоже зубы есть! Давай Бэка пошлём выяснить, что там перегородило речку. А я зубами пощёлкаю.