Большая игра. Книга 2 (СИ)

Алголь… еще утром она была настолько занята переживаниями о Плеядах и своём несостоявшемся будущем, что совсем забыла про угрюмого парня, ведшего её за руку в незнакомый мир ретрансляции. Если кто и должен её ненавидеть больше всех за предательство, то это должен быть он. Если перед кем ей и следовало извиняться в первую очередь, то именно перед ним.

Смутное ощущение тревоги шевельнулось внутри. Дверь стремительно распахнулась, в номер влетела Кира. Лицо её было бледным, в руке она стискивала спутниковый телефон.

— Скорее собирайся, Рин, — голос майора еле заметно дрожал от волнения: — Ты возвращаешься. Приказ Генерального Штаба. Через полчаса подъедет машина, спецрейс уже ждёт в аэропорту.

Эта новость заставила её остолбенеть. Она подняла глаза, с трудом выдавливая из себя сиплый шёпот.

— П-почему?..

— Это приказ высшего приоритета, ты назначена на спецоперацию… — сквозь строгие стальные нотки её голоса прорвался прерывистый вздох: — …как действующий ретранслятор.

***Спасибо, что читаете! На этом глава "Фестиваль" окончена, но приключения Рин и Алголя продолжаются!

Каждый ваш лайк, комментарий или подписка добавляют мотивации писать дальше и не останавливаться!***

Глава 8. В огне. Часть 1

Эпизод 1. Глава 8.

В огне.

Больно смотреть наверх, —

небо изранено звездами.

Я не могу успокоить

вздрагивающий воздух.

Мне не остановить

кровотеченье заката,

Так что пообещай мне,

что будешь со мною рядом.

Если вдруг взрывная волна

оборвет наши сны,

зачеркнет наши планы,

Что, если я не успею сказать

Тебе о самом главном?..

Fl ё ur «Взрывная волна».

Каждый человек чего-то в своей жизни боится. Есть то, что пугает немногих — пауки, фарфоровые куклы, закрытые помещения. Есть то, что страшно для всех — голод, нищета, потеря близкого человека. А есть страх, граничащий со всепоглощающим животным ужасом, записанный где-то на уровне генетической памяти человечества, заставляющий бежать сломя голову и забывать обо всём.

Страх тьмы и огня, страх неизвестности и глядящей из неё смерти. И возглавляет их страх бессилия и невозможности ни постичь, ни изменить неотвратимого происходящего.

Страх безмолвного и беспомощного наблюдателя.

Именно таким наблюдателем она сейчас и была. Беспомощно глядя на стоявшую у выхода Киру, Рин прижимала к груди наспех собранную сумку с вещами. С заднего сиденья машины, за глухо тонированным стеклом, её даже не было видно. Но майор, словно чувствуя, смотрела прямо на неё. Её едва различимая аура подрагивала оранжевыми и коричневыми всполохами. Будь в крови хоть немного процита, Рин бы явственно увидела сковавший майора страх.

На сборы у неё были считанные минуты. Едва побросав в сумку кое-какую одежду, документы и личные вещи, она услышала ещё один телефонный звонок. Двое мужчин в черных костюмах молча встретили её возле лифта. У входа в гостиницу ждала машина, приписанная к дипломатическому корпусу, в которую её и поспешили усадить.

Никто не прощался, никто не провожал. Только Кира, сжав побелевшие пальцы, безмолвно смотрела вслед уезжавшей девушке.

Дорога до аэропорта заняла совсем немного времени. За окном проносились машины, стоящие вдали многочисленные дома с одиноко горящими окнами, рекламные вывески и щиты. Не думала она, что вот так, украдкой и в глубокой тайне, будет сбегать из Японии. Но, в конце концов, это был лучший из возможных способов уйти.

Тихо и незаметно. Просто исчезнуть с глаз. По крайней мере, ей не нужно будет с неизмеримым чувством стыда смотреть на тех, кого она предала.

В машине сидело ещё трое — водитель и пара сопровождающих. Где-то под одеждой у них явно было оружие, в руке у одного — тонкий чёрный дипломат, пристёгнутый наручниками к запястью. Ехали молча, даже не глядя друг на друга.

По приезду в аэропорт её не повели через все процедуры, обычные для международных перелётов. У входа их встретили ещё несколько человек в штатском. Двое сопровождавших мужчин, прикрыв голову и плечи ретранслятора черной курткой, повели её к неприметному коридору, ведущему на лётное поле. Там уже ждал транспортный самолёт с погашенными огнями и алой звездой на киле. Бортовой номер явственно говорил — самолёт принадлежит Министерству Обороны. Рин сглотнула, крепче прижимая к груди сумку с вещами. В голове лихорадочно пронеслись всевозможные сцены с падающим самолётом, внезапно отработавшими системами ПВО, несчастными случаями и целым ворохом других исходов, один другого краше.

Поднявшись по аппарели в тёмный, объемистый грузовой отсек, они прошли к одному из бортов. Вдоль него были закреплены явно не предназначенные для этого пассажирские кресла. В одно из них усадили Рин, довольно грубо пристегнув ремнями. Никаких иллюминаторов в бортах не было, стюардесс и обедов, конечно же, тоже.