Большая резня. Шантаж

Я постучал еще раз, и он прошаркал через комнату и распахнул дверь. Не знаю, кого он ожидал увидеть. Явно не меня.

Я не стал спрашивать, можно ли войти, толкнул дверь, и он отступил. Лицо его утратило напряженность и было просто хмурым, челюсть отвисла. В центре комнаты стоял стол, и я уселся на него, наблюдая, как он закрывает дверь, потом поворачивается…

- Боже! - воскликнул он.

Я зажег сигарету и смотрел на него сквозь дым.

- А ты сволочь, - сказал я. - Могу спорить, ты знал, что эти ребята пойдут за мной, и не хотел оставаться, чтобы не видеть крови.

- Что случилось?

Я усмехнулся:

- Я имею дело с такими ублюдками уже давно. Могли бы меня и запомнить. Теперь пусть постараются вспомнить, как сами раньше выглядели. Ты то же самое сделал со своим другом Деккером, Мэл? Сбежал, когда они вышли на него?

Он наткнулся на стул и рухнул на него.

- Я не знаю… не знаю, о чем ты говоришь.

Я облокотился на стол и сказал, как будто выплевывая слова:

- Я говорю о ростовщиках-вымогателях. Я говорю о парне по имени Уильям Деккер, который был твоим другом и страшно нуждался в деньгах. Он не мог достать их законным путем, вот и нашел ростовщика. Когда он не смог выплатить долг, на него надавили, шантажируя ребенком, и заставили выгрести деньги из сейфа богача. Он надул их с этим делом, и они убили его. Теперь ты знаешь, о чем я говорю?

Хукер опять произнес:

- Боже! - и ухватился за ручки кресла. - Слушай, дружище, иди отсюда, оставь меня в покое!

- В чем дело, Мэл? Ты был крутой мужик, когда я познакомился с тобой сегодня. С чего ты так размяк?

На мгновение лицо его озарило яростное безумие, затем он выдохнул и закрыл голову руками.

- Черт побери, убирайся отсюда!

- Я уйду. Как только ты скажешь мне, кто ссужает деньгами алкоголиков в доках, я уйду.

- Я… я не могу. О Боже, оставь меня в покое.

- Они крутые ребята? - Он что-то услышал в моих словах и медленно поднял глаза, пока не встретился со мной взглядом. - Круче тех ребят, которых ты натравил на меня?

Мэл с усилием сглотнул.

- Я не натравливал…

- Хватит чушь молоть, приятель. Эти типы были там не случайно. Правда, они были там не только из-за меня. Что, кто-то добрался до тебя?

Он не ответил.

- Они пришли из-за тебя, - сказал я. - Только ты нашел хороший способ спихнуть их мне. И что ты выиграл?

Его палец невольно потянулся к шраму, пересекавшему челюсть.

- Видишь, однажды меня порезали. Я не хочу больше иметь дела с этими типами. Честно. Я ничего не делал! Я не знаю, почему они были там, но они были!

- Ты тоже в ловушке, - сказал я.

- Нет, не в ловушке! - он выкрикнул это. Лицо его было мертвенно-бледным, и он несколько сгорбился. - Я чист, и я не знаю, почему они крутятся вокруг меня. Какого черта ты вмешиваешься?

- Потому что я хочу знать, зачем твоему приятелю Деккеру нужны были деньги.

- О Боже! Его жена была при смерти. Он должен был достать их. Откуда мне знать, что он не смог их вернуть!

- Вернуть кому?

Он провел языком по губам и промолчал.

- У вас ведь есть профсоюз и благотворительный фонд, да?

На этот раз он сплюнул на пол.

- К кому ты направил его, Мэл?

Он не ответил. Я встал со стола и рывком поднял его на ноги.

- Кто это был, Мэл? Хочешь знать, что случилось с теми крутыми ребятами в баре?

Он обмяк у меня в руках. Он даже не пытался вырваться, просто повис на моей руке, с безжизненными глазами. Слова его прозвучали медленно и глухо:

- Ему нужны были деньги. Мы решили, что у нас надежные сведения о лошадках, и поставили вместе наши деньги.

- И что?

- Выиграли. Этого не хватало, и мы поставили еще раз, только Билл взял у ростовщика несколько сотен, чтобы поставить больше.

Мы и на этот раз выиграли, и я вышел из игры со своей долей. Билл решил еще раз сорвать банк и, вернув долг, взял у того еще тысячу, чтобы увеличить свою ставку, но на этот раз проиграл.

- Значит, он был должен тысячу долларов?

Мэл печально покачал головой.

- Больше. За каждую неделю платишь один к пяти. Очень скоро это выросло в кругленькую сумму.

Я отпустил его, и он опять рухнул на стул.

- Теперь имена, Мэл. Кто ростовщик?

Я с трудом расслышал его:

- Дикси Купер. Он торчит в «Стеклянном баре» на Восьмой авеню.

Я вышел, не закрыв за собой дверь, и спустился вниз, пройдя мимо хозяйки, все еще стоявшей на посту в вестибюле. Мэл проковылял к двери и, взглянув вниз, закрыл ее. Тогда старая грымза хмыкнула и выпустила меня на улицу.

Небо опять затянулось тучами, закрыв звезды; в воздухе висела сырая дымка. Я позвонил Пэту домой из кондитерской за углом, но никто не ответил, и я набрал номер конторы. Он был там. Я велел ему ждать и сел в машину.

Когда я приехал, здание управления походило на улей без пчел. Одинокая патрульная машина стояла у тротуара, а лифтер читал газету. У ребят, приступивших к ночному дежурству, уже был скучающий вид, и половина из них занималась пустяками, пытаясь убить время.

Я вошел в лифт и поднялся на этаж Пэта. Пэт рылся в ящиках своей картотеки. Когда я толкнул дверь, он сказал:

- Сейчас, Майк.

Я уселся и минут пять наблюдал за ним. - Когда он закончил, я спросил:

- С чего это ты работаешь ночью?