Братские узы

— Нет. — Войцех провел по лицу — лицо юноши, практически мальчика все еще стояло перед глазами. Как и орущий от боли чернокожий боец. И кровь, кровь, кровь… — Мы побывали в прошлом. Я узнал эмблемы на форме. Натовцы. Я читал о них в книгах отца-архивариуса Селестина. Их переписывают вот уже три века. Там была картинка. И я вспомнил ее.

— А где они теперь?

— Умерли. Все они давным-давно умерли, сгнили в своих могилах. — Внезапно навалилась страшная усталость. Автомат, потяжелевший и бесполезный, упал на пол. — Все из-за тумана. Чем-то место это особенно. Помните, туман вернулся после взрывов. С этим что-то связано. Черт! Прости Господи, но я не знаю, что это может быть. Черт! Черт!! Черт!!! Господи, почему я?

Тягостное молчание опустилось удушливым покрывалом. Веллер помолчал, но потом неожиданно повернулся к Войцеху, положил грубую, заскорузлую ладонь на его плечо.

— Спасибо, брат Войцех. Без тебя мы бы не знали, что и делать.

Марко кивнул.

— Когда ты выскочил, как черт из табакерки, они отвлеклись, и брату Мартину хватило этого, чтобы метнуть термогранату под летающую хреновину. А рвануло знатно!

— Не за что, — раздельно, по слогам, с трудом выталкивая слова, проговорил Войцех.

Молчание вернулось на новый круг. Все также, не произнося ни слова, Марко завел грузовик и поехал в сторону древнего автомобильного моста.

Удивительно, что он сумел сохраниться. Конечно, теперь он напоминал обгрызенную пастилу: целые детали моста давно исчезли, оставив после себя торчащие концы арматуры. Автомобили скопились у блокпоста, перекрывавшего вход на мост. Много автомобилей, грузовики и легковушки, даже покореженный мотоцикл, буквально приварившийся к сбившей его машине. И везде царила всепожирающая, всепроникающая ржа. Рыжий был главным цветом. Он пробивался сквозь наросты мха и пучки травы, сквозь грязь и воду.

От самого блокпоста осталась лишь покосившаяся будка и прогнившие мешки с песком, слежавшимся до каменной твердости. Ржавый ствол пулемета безразлично смотрел на низкие хмурые тучи, бегущие по осеннему небу. Шлагбаум давно исчез, оставив после себя лишь обрубки-столбики.

Марко вжал акселератор и повел грузовик на таран. Тяжелый бампер сминал и крушил проржавевшие насквозь коробки машин, ехал медленно, но уверенно, пока автомобили не кончились. Лже-Мартин отжал сцепление, переключил передачу и поехал дальше.

Грузовик шел легко и ходко, несмотря на многотонный вес. Отлично слушался руля и легко преодолевал небольшие болотца и овраги. Равномерно гудел двигатель, из выхлопной трубы вырывались клубы дыма, и машина все ехала и ехала.

Ехала днем — Марко никуда не спешил, держал одну и ту же скорость. Берег передачу и подвеску. Он знал, что мягкий ход грузовика в будущем мог обернуться большими проблемами. Старался держаться в стороне от топких мест и опасного бездорожья. Шел старинными шоссе, разбитыми и заросшими, но куда как лучше бесконечных просторов пустошей.

Ночью они останавливался и ждали. Ночевали в кунге, где нашлись несколько комплектов формы, оружие: автоматы, пистолеты, дробовики и автоматы. Только все это богатство было бесполезным без самого важного: патронов. Несколько магазинов не в счет. Кроме того, четыре канистры с топливом, что само по себе было большой удачей.

И каждой ночью вставало кровавое зарево Познани, что частенько не давало спасть: постоянный красный отсвет раздражал, что не раз проявилось в нескольких ссорах, в которых Войцех всегда выступал посредником. И в который раз он удивлялся несдержанности братьев по вере. Словно они никогда и не обучались в новохристианской школе, с детства приучающей к смирению и терпению.

Иногда встречали тварей пустоши, но они не решались нападать на стальное чудище, месившее землю огромными колесами. Только один раз грузовик атаковали огромные вороны с голыми шеями. Они облепили кабину, оглушительно каркали и долбили лобовое стекло толстыми клювами. Марко ускорился, и они отстали. Некоторое время сопровождали машину, но вскоре им надоело и это. Моонструмец вновь сбрасывал скорость и переходил к обычному ритму.

Когда он уставал, его сменял Веллер, водивший также неплохо, но гораздо осторожнее. Один раз остановился, пропуская стадо крупных копытных, похожих на непомерно разросшихся кабанов, перебегавших дорогу. Вожак, здоровенный, покрытый шрамами секач замер, косясь налитым кровью глазом на пришельцев, удостоверился, что они не представляют угрозы, и потрусил дальше, вслед за своим стадом.