Братство тибетского паука

Да-да, жрецы ввергали себя в священный транс, перемещались из границ тела в иные миры и получали способность оттуда управлять земной жизнью: вызывали всяческие бытовые происшествия, меняли людские судьбы и даже повелевали стихиями!

Если жрец уходил из земной жизни, его голову подвергали ритуальной обработке и в дальнейшем использовали как оракул для продолжения контакта с иной реальностью. Во время обряда особенно важно сохранить волосы, они усиливают возможности оракула: волосы на подобных фетишах — древний прототип современной радиоантенны…

В ушах у Огаста зашумело — так трещит в наушниках, когда настраивают радиоприемник. Он почувствовал запах гари, — возможно, по соседству жгут прошлогоднюю сухую траву? — перед глазами поплыла завеса черного дыма. Голова его закружилась, он прислониться к стене в естественной нише между двумя книжными шкафами, как будто бы знания, овеществленные в печатных строках, могли защитить его от древних суеверий; а мистер Мак-Грегор продолжал просвещать своих слушателей:

…Напрасно мисс Уолтроп иронизирует — как человек здравомыслящий, мистер Мак-Грегор не собирается проверять силу оракула экспериментальным путем и вызывать вулканическое извержение на острове Пасхи, — рассмеялся ученый-энтузиаст. Форма черепа с нижней полки кажется доктору неестественной? Что ж, у нее наметанный глаз. Именно такие артефакты породили легенды о жрецах Египта, Мезоамерики[31][32] и Тибета, якобы умевших изменять форму головы хирургическим путем, чтобы получить особое духовное зрение и способность странствовать по тонким мирам.

Если бы обнаружились материальные свидетельства таких операций, случилась бы этнографическая сенсация. Еще до войны, в его студенческие годы, болтали о русском ученом, обнаружившем такой череп на Памире. Но находка так и не была представлена международному сообществу, нет даже ее фотоснимков — только рисунки, сделанные по памяти уцелевшим участником экспедиции. Словом, это очередной апокриф.

На самом деле обычные человеческие черепа очищают и подвергают скульптурной реконструкции — достраивают посредством особой клейкой массы, просушивают на огне и расписывают минеральными красками.

Как можно быть настолько ограниченным, чтобы не понимать: электрический свет губителен для подобных артефактов! — мистер Мак-Грегор повернулся к капитану Пинтеру и в порыве негодования сжал пальцы.

Кулак выглядел очень впечатляюще, запальчивый ирландец вполне мог вызвать коммандера на боксерский поединок: оба джентльмена находились в одинаковой весовой категории и были приблизительно одного возраста. Хотя на решительном лице археолога-любителя не было таких глубоких морщин, кожу покрывал здоровый загар, а не болезненная сосудистая сеточка. Выглядеть свежо и молодо — общее свойство увлеченных людей, но серый в мелкую зеленую крапинку галстук-бабочка, слишком пышный для утреннего часа, и часы с цепочкой в жилетном кармане выдавали в нем человека из безнадежно вчерашнего поколения, живущего памятью о прошедшей войне. По счастью, в кабинете присутствовал беспристрастный арбитр — мистер Честер, который никогда не допустит вульгарного кулачного поединка в стенах особняка, вверенного его заботам.

Недавний отпуск мистер Мак-Грегор провел в Новой Гвинее и лично наблюдал, как папуасы изготовляют эдакое папье-маше из измельченной мякоти хлебного дерева и волокна лиан, пропитывают массу сладким кокосовым молоком, чтобы сделать клейкой. Они облепливают ею черепа и задорого продают свои поделки доверчивым туристам. Выглядят изделия экзотично, но, выполненные без соблюдения древних ритуалов, полностью лишены магических свойств!

…Тошнота неумолимо подступила к горлу Огаста, он чувствовал отвратительный запах, исходивший от огромного закопченного котла, рядом мерзкие старухи с черными выступающими зубами толкли в каменных ступах сухие куски лиан и древесную кору, их стеклянные бусы и иссохшие груди вздрагивали в такт ударам, на бедрах топорщились юбки из грошовой мануфактуры. Языки пламени взлетали над костром, выхватывая из темноты тощие тела воинов, покрытые ритуальными шрамами и полосками яркой краски, а монотонное песнопение туманило разум — глаза Огаста закрылись…

В круг огня прыгнул колдун, прикрытый жуткой зубастой личиной, принялся помешивать варево сучковатой палкой. Вдруг он отпрянул от котла и издал пронзительный звериный вопль, полный разочарования и боли: «Подделка!..» — у мистера Картрайта зазвенело в ушах, свет и запахи исчезли, он медленно съехал по стене и вытянулся на полу…

С его горла сняли невидимую удавку — он снова смог вдохнуть полной грудью, почувствовал запахи нашатыря и камфары. Он увидел Мардж — доктор заглядывала ему в глаз, оттянув веко, на руке, ниже закатанного рукава, саднили места уколов.

Гасси, старина! Хватит развлекаться, ты всех нас здорово напугал! — хмыкнул Горринг, взял из рук лакея большую подушку и запихал Огасту под спину. Теперь молодой дипломат почти сидел на кровати. — Старушке Мардж пришлось влить в тебя полгаллона всяких микстур, чтобы привести в чувство!