Братство золотарей

– Твоё дело скоренько поправиться, – тишайшим тоном прервал его старичок, – а уж леченьице да питаньице организуем… Дела, знашь, надвигаются большие, все силы понадобятся… Кабинетик тебе завтра с утречка выделят, там и займешься делами, пока лежишь. А в коридоре сидит девонька-сиделочка, все надобности твои выполнит… она этому делу обучена.

– Нет необходимости, Федосей Игнатич! Послезавтра меня выпишут. Снимки смотрели, сказали, что ничего серьезного.

– Это хорошо. – Старичок покачал головой и приказал Лидусе:

– Выкати-ка, девонька, его в коридор, нам пару слов сказать надо. Дело государственное…

Мужики, уже вконец заинтригованные происходящим, едва закрылась дверь, только и нашлись что сказать:

– М-да!..

– Ха, занятный старичок!

Колян сплюнул и зло сказал:

– Старичок! Видал я в свое время таких. Это, мужики, пахан воровского мира, слышали, что он говорил?

– Чего он говорил такого? – недоуменно спросил Стас.

– Словечки его, «бобры», «дворяне», «кандей» слышал? Знаешь, что они на фене значат?

– Откуда же, Колян, мне такое знать!

– Бобер – это богатенький мужик, спекулянт, как они раньше говорили, дворянин – это бродяга, бомж, а кандей – вообще камера ШИЗО, карцер, это он про палату так сказал. Доходит?

– Ни хрена себе, посетитель у депутата! – удивленно замотал головой Стас.

– А чего ты удивляешься, – хмыкнул Юра. – Понятно теперь, что он за депутат, на чьи деньги он им стал! Он ихний засланец, чтоб всегда было известно, куда и откуда дует ветер. Да и мальчиков я его видел. А этот депутат… Глядит на тебя с предвыборных плакатов этакое чмо, лицом смахивающее на крыловский персонаж, а за ним проглядывает стена из «бабок» и кастетов». А вот такие мальчики ходят до выборов по домам со стандартным пакетом – выпивка-закуска с вложенной листовкой и намекают «чиста канкретна, без базара», – проголосуете за этого, всегда будет так и даже больше…

Больше Юре не удалось сказать ни слова. Въехавшего депутата в палате встретило гробовое молчание…

В этот же вечер, как всегда тихо и незаметно, словно его задуло сквозняком, проявился из балконной двери Валера. Его присутствие обнаружил по сложившейся традиции лежавший у двери Юрий Михайлович. Увидев маленькую скукоженную фигурку Валеры около своей тумбочки, Юра вздрогнул и сказал с недовольством:

– Ты бы хоть здоровался, когда заходишь! А то сидишь, как покойник на стуле, аж сердце хватануло!

– Ой, прости… я не хотел никого будить… чего беспокоить зря, люди болящие, сон порушишь, уже не заснешь… Я тут, в уголочке, потихоньку посижу…