Бросок из западни

Буторин и Коган решили, что необходимо взять с собой из оружия по карабину и по пистолету для ближнего боя. С кем или с чем придется столкнуться на острове, никто не знал. Пока они в оружейной комнате выбирали себе карабины, снаряжали обоймы, моряки на палубе под руководством лейтенанта Парамонова готовили моторную шлюпку. Дополнительно положили 20-литровую канистру с бензином, продуктовый ящик, канистру с питьевой водой. На палубе оперативников догнал начальник научной группы Карпенко:

– Товарищи, товарищи! Одну минуту!

– Что случилось? – остановившись, Буторин повернулся к ученому.

– Товарищи, вас мало, а задача стоит серьезная, – начал торопливо говорить Карпенко. – Мы не военное судно.

– Что вы хотите, Павел Васильевич? – Буторин снисходительно улыбнулся, полагая, что ученый догнал их с Коганом только для того, чтобы выразить свои эмоции. Но он недооценил Карпенко.

– Возьмите с собой моего добровольца от ученых, – решительно предложил ученый.

– Павел Васильевич, в этом нет никакой необходимости, поверьте, – мягко начал уговаривать Буторин.

– Как нет необходимости? – вспылил ученый. – Воевать с врагом нет необходимости, Родину защищать нет необходимости? Да что вы такое говорите, товарищи?

– Ну, ну, – Коган подошел и начал утихомиривать Карпенко. – Что вы так разошлись, Павел Васильевич! Вам просто хотели объяснить, что неподготовленные люди напрасно могут погибнуть. Они могут даже помешать нам выполнить задачу, из-за них могут погибнуть другие. Тут одним энтузиазмом делу не поможешь.

– Ох, да что же я, – хлопнул себя рукой по бедру Карпенко, – я же главного не сказал. Есть у него опыт, в том-то и дело, что есть. Он ведь служил в армии! Федор в Финскую кампанию воевал. Я же про метеоролога своего не сказал. Да вон же он! Ну-ка, иди сюда!

Буторин и Коган поняли, что молодой мужчина не просто так, не из любопытства топтался на палубе возле двери в машинное отделение. Ему было лет 25–28. Высокий, стройный, с красивым чубом и тонкой талией гимнаста. На голове красовался красный платок, «а-ля карибский пират». Не хватало только повязки через один глаз и деревянной ноги. Этот парень Буторину не понравился. Слишком много артистического, тяга к приключениям. А война это не красивые приключения, это тяжелая кровавая работа не для показухи, а для победы.

– Салимов Федор, – представился высокий парень и замолчал.

– Почему не на фронте? – поинтересовался Буторин, разглядывая добровольца.

– Я после Финской демобилизовался, в институт поступил, потом научная работа. А когда война началась, я два года просился, а мне говорили, что от меня пользы больше будет на метеорологической службе. Я же младший научный сотрудник. Но в 43-м добился. Отправили в авиационное соединение. Попал под бомбежку. Комиссовали.

– Последствия? – уточнил Коган.

– Тяжелое ранение в ногу. У меня ступня не гнется. А на Финской я лыжником был.

– Помощнички! – проворчал Коган и, повернувшись, собрался уйти.

Но Буторин поймал напарника за рукав и остановил. Он снова принялся расспрашивать парня о службе, о навыках. И оказалось, что Салимов хороший стрелок и даже имеет награды за отличную стрельбу из пулемета и винтовки. А на Финской был лыжником отдельного батальона, имеет спортивные разряды и много раз ходил в тыл к врагу и в рейды на лыжах. Федор рассказал, что путем специальных тренировок выработал у себя походку, которой ступня не мешала. Конечно, не в полной мере, но большие пешие переходы для него не совсем уж в тягость.

– Я предлагаю его взять, – Буторин повернулся к Когану. – Федор останется охранять шлюпку, пока мы пойдем на берег. Возьмем с собой для прикрытия. Если придется удирать, он нас на пути отхода огнем поддержит. Лыжники, я слышал, хорошо стреляют.

– Так точно, – заулыбался Салимов. – У нас стрелковая подготовка на высоте была. А уж на войне, сами знаете, там учишься быстро.

Через полчаса шлюпка отчалила от борта судна и пошла, ныряя носом на небольшой волне, к берегу. Молчаливый Парамонов сидел на руле и правил к тому месту, которое они выбрали с Буториным как самое удобное и безопасное. Сам Буторин с Хейли устроились на носу шлюпки с винтовками наготове. За их спинами смирно сидели Салимов и Коган, держа свои винтовки стволами вверх, чтобы не создавать опасность оперативникам. Их задачей было наблюдение за морем. Не проморгать появление чужих судов.

Остров был все ближе. Уже слышно было, как легкая волна накатывала на отвесные скалы, белые буруны подсказывали, что к острову подойти можно не везде. Подводные камни были непреодолимы для шлюпки. Одним ударом волна бросит суденышко на подводные камни, и разлетится шлюпка в щепки. Буторин сделал знак Когану держать левее. Там была чистая вода и немного бо́льшие глубины возле берега. Да, и скалы в предполагаемом месте высадки были выветренные, с большими трещинами, а большие провалы могли позволить пробраться на другую сторону острова, не забираясь на вершины скал.