Букет белых роз (СИ)

Непрожитые мгновения, чувства, бьющие когда-то через край, не были стерты, к сожалению, из моей души, которая почувствовала, что такое счастье, боль, ненависть, презрение, страх, встреча всего на несколько дней и вновь — одиночество. Любовь хромает на обе ноги. Мне не нужна лишняя мука.

— Хочешь копнуть глубже и найти во мне что-то важное?

— Не знаю, я к тебе в душу не лезу. Хотя, что-то такое есть, — улыбнулся мужчина. — И как быть, если твой сын тянется ко мне?

Глаза опустились под его испытующим взглядом.

— Всё, что я смогу для тебя сделать — просто быть рядом с Владом. Это единственная причина, почему я могу позволить тебе войти в мой дом. Но ни о чем более глубоком не может быть и речи. Ты замечательный, но… для меня ты просто друг. Прости, не более того.

— Понимаю… — на его лице не осталось и следа улыбки. — Ты больше не хочешь боли. Будь по твоему. Только оставайся. Не бросай моего сына ни в коем случае. Он нуждается в тебе.

— Обещаю, что не покину. Да и куда мне деваться?

— Это прекрасно, что так. — Макс отпустил меня, делая шаг назад. — Мне нужно идти. Если что — звони. Я обязательно приеду.

— Удачи в делах, — пожелала я, когда провожала мужчину на пороге. — Всего хорошего…

Что может быть страннее, чем его поволока в глазах?

С полных розовых губ сорвалось нежное, как шёлк:

— Я буду всегда рядом…

И он ушел вглубь январского вечера.

В комнате меня вновь обступило одиночество. На втором этаже крепко спал малыш. Непонятно для чего приоткрыто окно, а из него свежий воздух рвётся внутрь дома, беспрепятственно проникая, несмотря на задернутые жалюзи. Цветы жахнули, а сердце рвалось на мелкие куски.

Я прошла в скудно освещенный холл. И замерла.

На столе лежала книга, края которой были вышиты золотыми ниткам. Оттуда, со стороны предмета, тянуло чертовски противной гарью. Что бы значили эти шутки? Может, эта книга принадлежит Максиму, и он её попросту забыл?

Я оторвала книгу от поверхности стола, листая страницу за страницей, и внезапно остановилась.

Книга падает на пол страницами долу. Шаг за шагом назад, слишком быстро, и я сильно стукнулась спиной о дверь, словно меня оттолкнули. Поползла вниз, сгибая дрожащие колени и закрывая руками глаза.

Входная дверь открылась, и я поняла, что вернулся Максим.

Он слышал мой крик.

========== Глава 2 ==========

Дыши глубже… дыши…

Несколько глотков воды вернули меня к жизни. В первые минуты после возвращения рассудка я никак не могла справиться со ослабшим голосом, потому что мне не в силах было вынести увиденное.

Собственными глазами.

Эта картина в книге внесла страха больше, чем что-либо ещё. Почему… почему именно я обнаружила это?

Моими проблемами занимался Рогов, пока я, закутанная в плед, сидела на диване и пыталась хоть как-то согреть тело. Успокоить душу.

— Так. — Макс ходил из угла в угол. Я слышала шуршание страниц под его пальцами. — Вполне содержательная книга на латыни. Интересно…

— А картина? Ты видел картину?

Максим неожиданно остановился, будто застыл в изумлении, и посмотрел на меня через плечо:

— Какую картину?

— То есть… — Я внутренне вздрогнула. — Что, там вообще нет иллюстраций? Подожди. Дай-ка её сюда.

Максим протянул мне книгу. Она, напечатанная на желтой бумаге, несмотря на убеждения, снова пробуждала во мне страх, когда я перелистывала страницы.

— Что за шутки? — Теперь я заново пересматривала книгу. От начала и до конца. — Там ведь была очень страшная картина. Куда всё подевалось?!

— Да что ж ты будешь делать… — выдал мужчина. — Юля, что с тобой такое? Какая картина? По-моему, ты просто бредишь… У тебя, случайно, не температура?

— Я совершено здорова.

— Мне так не кажется. Слушай, а вдруг ты сумасшедшая, а я об этом не знаю?

Снова опустившись на диван, я уронила голову на руки.

— Господи… Что же со мной происходит…

Я уже не помню, как давно стояла у освещенного луной подоконника. Через приоткрытое окно проникала прохладная струя воздуха. Мысли пусты, словно духовный вакуум.

И тепло дыхание в затылок.

— Забудь, — губы, шепча, скользят по моим волосам. - Это уже не важно.

Я развернулась, и тогда Рогов властно обнял меня, прижимая ладони к спине. Всего меньше минуты тишины, где слышно только наши дыхания и отдаленный стук колес на стыках шпал.

Максим попытался поймать мои губы, но я отвернула голову.

— Мы уже говорили об этом.

Нас объединяет сродство душ, но только на уровне дружбы. Я не могу перейти на ступень выше. Я ничего не чувствую к этому мужчине. Совершено ничего.

— Неужели ты не позволишь себе открыть сердце? — спокойным голосом, полным мёда, проговорил он.

— Вряд ли, Максим. Это слишком сладко… и больно.

Он лишь тихо засмеялся, вырисовывая носом линии на моих волосах и выдыхая в них:

— Просто аскетизм какой-то.

***

Стрелка спидометра колеблется. Мои руки напряженно вцепились в кожаный руль. Быстротечная ночь оставила след ранящих слез.

Тяжело… будто камень в груди..

Дороги застланы новыми слоями снега. Я вынырнула на проспект и, поднажав на газ, ловко обогнала чёрный мерседес. У него были тонированные стёкла.