Бумеранг, или Несколько дней из жизни В.В.

Ещё, это нужно отметить. Внешне кабинет босса ничем не напоминал возможности его хозяина. Наоборот. Старый потёртый письменный стол, настольная лампа той ещё эпохи, советской, несколько жёстких стульев с высокими спинками. Напольная вешалка. Простой шкаф с тонкими папками. Местами потёртый кожаный диван, продавленный с валиками и высокой спинкой. В углу засыпной сейф старой конструкции. Приёмник… красный, ламповый, ромбовидный, с жёлтой ребристой отделкой, красивый, раритет, «Родина». Вращая ручку настройки, старик часто его слушал. Простая дверь в туалет, там же и ванна с душем, и умывальник. На стене, в простой рамке, портрет Генералиссимуса И. В. Сталина, в лёгком светлом плаще и фуражке, и большое красное знамя бывшего Советского Союза, под портретом. Всё. Никаких других портретов, как и кондиционеров, вентиляторов, фотографий и сертификатов. И где живёт босс, есть ли у него семья, дети, внуки, помощники не знали. И проследить не пытались, себе дороже.

Хрустнув бубликом в руке, отчего помощник вздрогнул, босс произнёс:

— Свободен.

И совсем без грозовых раскатов в голосе прошло, на что, внутренне подобравшись, рассчитывал помощник. Недоумевая, скорее всего радуясь, помощник вышел.

Старик покачал разочарованно головой, пожевал губами, взял со стола один из сотовых телефонов…

— Толя, наш друг ушёл, — с нажимом на последнем слове, но внешне спокойно произнёс он, когда ему ответили. — Как и куда я не знаю. Ты уж распорядись там, пошли людей, пусть твои волкодавы постараются. Предупреди, времени нет, но нам он нужен пока живым и немедленно, в крайнем случае, хотя бы его голову пусть принесут. Пару часов тебе хватит? — в трубке что-то ответили. Старик согласился. — Ладно, пусть меньше. Первому, кто доставит, — орден, кто на щите принесёт, — медаль. Всем остальным премия. Тебе, Толя, грамота, ха-ха, я пошутил. Что? А, что делать с твоим вахлаком охранником, капитаном? Он же что-то видел, что-то понимает… Ты уж реши сам. Зачем нам такие люди? Нет, человека, как говорил вождь… сам знаешь… Правильно, Толя! Мудрый был человек, мудрый! Я знаю, что ты знаешь. В общем, твой косяк, как говорит современная молодёжь, ты и разруливай. Да, и докторов этих ты уж… зачем нам свидетели? Действуй.

Отключил связь, сразу же взял со стола другой телефон…

— Витя, ты? Как дела, как настроение? — Спросил он бодро, но требовательно. — Да это я, не беспокойся, меры приняты, нас не подслушивают. Это невозможно! Я спрашиваю, как дела, господин премьер-министр, вжился? Всё по плану? Готовишься надеть пиджак президента? Хорошо. Осматривайся. Вживайся. Пока не спеши. Не переборщи. С женой пока не контачь, с ней работают. И собачку мы пока отстранили… Как-как? На дачу вывезли, вместе с женой, вот как. Чтобы тебе и нам было спокойнее. А спикеры, министры, помощники? Ну, если почувствуешь, что кто-то, что-то заподозрил, сразу депешируй-телеграфируй… ха-ха… мне… Ты сейчас где? В самолёте? Домой? А, понял, в Брюссель. Ладно, удачи, сынок, Капусты привези. Какой-какой, брюссельской конечно. Ну да, я пошутил. У тебя что-то с юмором не того. Не доработали спецы. Ладно, действуй. Я с тобой свяжусь. До скорого.

Медленно положил телефон на стол, задумался.

Вновь взял телефон, нажал несколько кнопок.

— Рамзанчик, здравствуй, дорогой. Как здоровье, как семья, дети? — В улыбке чётче обозначились морщины у глаз, и у губ.

— О, дядя Паша, хвала Всевышнему, всё хорошо, вашими молитвами. — Послышалось по громкой связи. — А у вас как здоровье, как родственники, внуки, дела, бизнес? — Донеслось сквозь грохот барабанов.

— Да какой Рамзанчик бизнес, так только по-стариковски, мелочи. Капает по копеечке. Что там у тебя, опять праздник?

— Да у нас тут… опять, свадьба, дядя Паша, да. Племянник моего школьного друга женится… Да тише вы, прекратите. (Прикрикнул он, и звуки музыки и грохот барабанов тотчас оборвались). Я вас ждал. Обижаете.

— Дела, дорогой, здоровье, сам понимаешь.

— Чем-то помочь, что-то нужно, только скажите.

— Ничего особенного. Нужно чтобы недельки две, полторы тихо у вас было, и у нас в Москве. А потом я скажу.

— Для вас — нет проблем. Как скажете… И ребята отдохнут. Только…

— Что только, что, говори, не стесняйся. Деньги?

— Нет-нет, деньги ещё есть. Спасибо вам и премьеру. Тут это, как бы нам Саакашвили, дядя Паша, праздник не испортил, бузит. Разведка докладывает, снова какую-то пакость его вояки на границе замышляет. Не могли бы вы…

— Могу. Конечно, могу… По старой памяти… Сейчас же переговорю с Мишико. Он хоть и упрямый, но я знаю, что ему надо. Решим проблему.

— Вот, спасибо, дядя Паша, я у вас в долгу. А чечен долги всегда отдаёт, вы знаете.

— Знаю, знаю. И помню, ценю! Так ты уж…

— Всё сделаю, дядя Паша, всё! Спасибо, дорогой, что не забываете меня и мой маленький, бедный народ. Приезжайте в гости.

— Ладно, дорогой, не обещаю, но по возможности.

— Всего доброго. — И в трубке вновь возникли праздничные звуки барабанов и гармони, и оборвались.