Бунтарка и Хозяин Стужи

Да нет, быть такого не может. Я как-то не интересовалась у Хьяртана, говорили ли они обо мне, а если да, то что. Вдруг им не нужна внучка от простого мужчины, вдруг они считают мезальянсом мамин брак, и этот визит для них – лишь дань вежливости. Я-то переживу, а мама… Маме это разобьет сердце!

Тревожные мысли снежным вихрем закрутились, пронеслись у меня в голове, и тут вдруг князь произнес:

– Благодарим за гостеприимство, ваше величество. За радушие и за оказанный нам теплый прием. За то, что в нашу честь устроили это прекрасный праздник. Но перед тем, как все начнут веселиться, мы бы хотели кое-что сказать.

– Разумеется, князь, – кивнул Хьяртан, и дедушка с бабушкой одновременно повернулись к залу.

– До вас наверняка уже дошли слухи о том, что привело нас в Драэр. Наша дочь, пропавшая много лет назад, – бабушка посмотрела на маму. – Наша дочь, перед которой мы очень виноваты. Виноваты в том, что отдали ее чудовищу. Виноваты в том, что не проверили, как она, счастлива ли в чужом краю…

Ее голос дрогнул, и дед, накрыв пальцы жены ладонью, продолжил вместо нее:

– Мы виноваты в том, что позволили случиться трагедии, дочка. Но мы здесь, чтобы сказать: мы любим тебя всем сердцем и будем рады, если ты к нам вернешься. Вернешься и привезешь в Фолькон нашего чудесного внука Фабиана, которому предстоит стать наследным князем. И нашу внучку Ливию. – Дед взглянул на меня, и я порадовалась, что удержалась от слез. А мама не удержалась: ее глаза сверкали, и мне стоило немалых усилий не последовать ее примеру. – Разумеется, с разрешения ее будущего супруга.

Э-э… что? Плакать сию же минуту расхотелось. Я повернулась к Хьяртану, а тот укоризненно взглянул на моего деда.

Секундочку…

– Он знал, что ты… что ты…

Хьяртан вздохнул, а князь выглядел донельзя смущенным. Похоже, кое во что его все-таки не посвятили.

– Да, я просил руки у твоего деда, Ливия, как у главы рода. Его согласие у меня уже есть, но… – Хьяртан поднялся с трона, опустился на одно колено, открыв коробочку с кольцом, в ободке которого сверкнул голубым пламенем камень. – Вы станете моей женой, нэри Селланд?

Я глубоко вздохнула.

– Это и был твой сюрприз? – прошептала еле слышно.

– Именно так. – Хьяртан улыбнулся уголками губ. – Голубой – цвет одежд, которые вот уже несколько веков невесты правителей Эрнхейма надевают на помолвку.

А сразу сказать было нельзя?!

Я поняла, что мне не хватает воздуха, и снова вздохнула. Еще глубже.

Сзади раздалось тактичное покашливание, и Бьяртмар шепнул:

– Соглашайтесь уже, нэри Селланд. А то мне не терпится потанцевать.

Бабушка улыбнулась. Улыбнулся дед. Мама. Фабиан изумленно моргнул глазами и тоже расплылся. Как огни по залу, улыбки вспыхивали одна за другой.

– Да, – прошептала, больше не сдерживая слез. – Да, да, да! Я стану твоей женой!

Кольцо село как влитое, а когда мой Хозяин Стужи поднялся, я вскочила навстречу ему, и в вихре аплодисментов, взорвавших зал, снова почувствовала его губы на своих губах. Падая в наш новый поцелуй, хотя скорее взлетая. Над залом. Над громкими хлопками собравшихся. В бесконечном кружении нашей любви.

Три месяца спустя

Кто бы мог подумать, что свадьба – это так утомительно! Особенно когда это свадьба правителя Эрнхейма, а еще – твоя собственная. Пусть хлопоты и были приятными, но их было столько! Мама категорически отказалась отдавать организацию в руки кого бы то ни было, заявив, что это – ее обязанность: спустя столько лет отсутствия устроить свадьбу собственной дочери. Разумеется, во всех обсуждениях я принимала непосредственное участие, поражаясь, сколько всего нужно сделать.

И все же, несмотря на уйму дел, тот самый день настал гораздо быстрее, чем я рассчитывала. Казалось бы, еще вчера обсуждала фасон свадебного платья, и вот оно уже готово, и мне его надевать завтра утром. Украшены бальная зала Эрнхейма и аллеи парка, готова площадка на берегу озера, где будут накрыты столы для приглашенных. Весна в этом году выдалась теплой, и праздничный ужин было решено перенести в парк, как по заказу благоухающий нежным цветением.

Чем ближе был день брачного обряда, тем сильнее я волновалась. И хотя мама предупреждала, что это абсолютно нормально – переживать перед свадьбой, у меня никак не получалось успокоиться. В тот миг, когда я увидела себя в зеркале – в роскошном белоснежном платье с длинным шлейфом, укутанную в кружева и облако фаты, крепящейся на невероятно красивой высокой прическе, что-то в груди дрогнуло.

Мама, почувствовав мое настроение, взмахом руки отпустила служанок и подошла ко мне. Остановилась за спиной напротив зеркала, положила руки мне на плечи.

– Все будет хорошо, Ливия.

– Правда? – Я обернулась.

– Правда. Знала бы ты, как я волновалась, когда твой отец сделал мне предложение… Хотела сбежать, Отказаться от этой свадьбы. – Мама на миг прикрыла глаза, а потом распахнула их – солнечная, светлая, она просто лучилась счастьем. – Как же я сейчас рада, что мне хватило смелости не отказаться! Потому что если бы отказалась, сейчас у меня не было бы тебя.

Ее ладони чуть сильнее, ободряюще сжали мои плечи.