Чандрагупта

со своими мыслями, обдумывая, как действовать дальше и какую пользу можно извлечь из того, что уже

достигнуто. До сих пор по милости провидения многое продвинулось к тому, чтобы клятва, данная им при

дворе Дханананда, сбылась. Ведь подумать только: тогда, в его первый приход в Паталипутру, не успел он,

пылая гневом и проклиная раджу, оскорбившего его, выйти за стены города, как ему повстречался отрок

таинственного рождения со знаками императорского могущества. Он увел с собой этого отрока и обучил всем

наукам, какие подобает знать кшатрию. Он воспитал вместе с ним преданных ему друзей — царевичей и воинов

из охотничьих племен. Когда пора было сделать первый шаг, он оставил обитель на Чандрагупту, а сам ушел в

Паталипутру. И тут все тоже сложилось в его пользу. Словно сама Великая Богиня — Кали — поставила своей

целью исполнить его клятву и для того освободила из заточения Мурадеви и вложила в ее душу жажду мщения,

тем самым вручив ему лучшее орудие для свершения задуманного.

“Я только сильнее распалил в ней желание отомстить, — думал про себя Чанакья. — Теперь возле нее

Чандрагупта. Можно не сомневаться, что она будет беречь и сторожить его не хуже, чем тигрица своего

детеныша. Однако и мне надо быть начеку. Если с ним что-нибудь случится, то конец всему. Хорошо, об этом

довольно. А что же делать дальше? Мало учинить раздор внутри царского дома. Чтобы давшее трещину здание

рухнуло, необходим толчок извне”.

Брахман вспомнил о Парватешваре. Если через посла намекнуть ему, что настал благоприятнейший

момент для нападения на Дханананда, да еще пообещать помощь от киратов, кхаси и других племен, алчный

сатрап такой возможности не упустит. А посол его только и ждет случая отомстить радже Магадхи за прежние

унижения. Однако, разбив Нандов, Парватешвар сам заявит право на престол Паталипутры. Этого-то и не

нужно допускать. Необходимо сделать так, чтобы ко времени разгрома Дханананда не осталось в живых никого

из его наследников, и тогда придет самое время раскрыть тайну Чандрагупты, единственного оставшегося в

живых и первого сына Дханананда. И когда народу придется выбирать между Парватешваром и Чандрагуптой,

он, конечно, предпочтет чужеземцу законного наследника трона. В крайнем же случае Парватешвара можно

будет тайно убрать.

Конечно, продумать наперед все действия невозможно, во многом придется поступать судя по

обстоятельствам. Всего не предусмотришь. Сейчас перед нами три основных задачи: во-первых, подстроить

гибель Нандов, во-вторых, прибрать к рукам Бхагураяна, под началом которого находится все войско раджи, и, в

третьих, нащупать пути к встрече с послом Парватешвара. Средство погубить Нандов должно быть совершенно

надежным, потому что неудачная попытка насторожит Дханананда и все может рухнуть. Подружиться с

Бхагураяном — дело более простое. Чанакья знал по некоторым сведениям, что главный военачальник не очень

высокого мнения о своем радже. Была у того и личная обида на раджу. Когда понапрасну очернили Мурадеви,

часть вины пала и на Бхагураяна. Ведь это он добыл красавицу в битве и привез ее своему радже. Бхагураяну

поставили в вину, будто он выдал шудрянку за дочь кшатрия, чтобы ее будущему отпрыску достался священный

престол Магадхи, и с тех пор военачальник находился в опале. Надо думать, что он до сих пор таит гнев и

обиду на своих недоброжелателей, на тех. кто оклеветал его заодно с Мурадеви. Можно сыграть на этих его

чувствах и привлечь на свою сторону могучего союзника. Самый верный способ заручиться его помощью —

открыть ему тайну Чандрагупты. Но это крайнее средство. Пока есть надежда поразить цель обыкновенной

стрелой, не стоит пускать в ход единственную, заговоренную, которая бьет без промаха.

Привлечь на свою сторону Бхагураяна — это девять десятых всей задачи. Ведь в его руках могучая сила

— армия. Останется лишь один сильный и опасный противник — первый министр раджи Дханананда Ракшас.

Этот никогда не изменит своему долгу, не предаст своего господина — и тут ничего не сделаешь ни посулами,

ни угрозой. Ракшас — преданнейший слуга Нандов, и он будет служить им, пока жив останется хоть один

птенец из их гнезда. А если погибнет род Нандов, если и следа их не останется на этой земле, он всю свою

жизнь положит на то, чтобы отомстить за их гибель.

“Но ничего, — усмехнулся про себя Чанакья, — у меня найдется средство усмирить и Ракшаса. Все, что

он замыслит против нас, обернется против него самого. И в конце концов он еще станет первым министром и

верным другом Чандрагупты. Я-то сам всего-навсего брахман, и цель моей жизни — постигнуть суть бытия. Я

не алчу ни власти, ни богатства, я чужд желаний, но одно живет во мне — исполнить клятву и возвести на

престол Паталипутры, сделать властелином империи Магадхи отрока, посланного мне судьбой. И я не совершу

греха. Напротив, будет высшей справедливостью вернуть то, что принадлежит ему по праву рождения. Разве не