Человек в коричневом костюме. Тайна замка Чимниз. Убийство Роджера Экройда

Мне было немного не по себе, когда на следующее утро я позвонил у ворот «Марби Грендж». Я не очень-то понимал, что надеялся узнать Пуаро. Он поручил это дело мне. Почему? Потому ли, что ему — как при попытке расспросить майора Блента — хотелось самому оставаться в тени? Если в первом случае это желание было понятно, то на этот раз оно казалось совершенно бессмысленным. Мои размышления были прерваны появлением подтянутой горничной. Да, миссис Фоллиот дома. Оказавшись в гостиной, я с любопытством огляделся в ожидании хозяйки дома. Старинный фарфор, гравюры, скромные портьеры и чехлы на мебели, короче говоря, дамская гостиная в лучшем смысле слова. Я оторвался от созерцания гравюры Бартолоччи[188], когда в гостиную вошла миссис Фоллиот — высокая шатенка с приятной улыбкой.

— Доктор Шеппард? — неуверенно спросила она.

— Да, разрешите представиться, — ответил я. — Прошу извинить за непрошенный визит, но мне хотелось бы получить кое-какие сведения о вашей бывшей горничной, Урсуле Борн.

При упоминании этого имени любезная улыбка слетела с уст миссис Фоллиот, и от ее манер повеяло холодом. Она казалась смущенной, даже растерянной.

— Урсула Борн? — повторила она с явным колебанием.

— Да, может быть, вы забыли, кто это?

— Я… Нет, помню превосходно.

— Она ушла от вас около года назад, если не ошибаюсь?

— Да. О да. Именно так.

— Вы были ею довольны? Сколько времени она пробыла у вас?

— Ну… год, может быть, два, я точно не помню… Она… Она очень добросовестная. Вы будете ею довольны. Я не знала, что она уходит из «Папоротников».

— Вы не могли бы рассказать мне о ней?

— Рассказать?

— Ну да. Откуда она? Из какой семьи? То, что вам известно.

— Не имею ни малейшего представления.

— Где она служила до вас?

— Боюсь, я не помню. — Миссис Фоллиот начала сердиться. Она откинула голову — движение почему-то показалось мне знакомым. — Все эти вопросы необходимы?

— Конечно нет, — ответил я, удивленный ее поведением. — Я не думал, что вам это неприятно. Простите.

Ее гнев прошел, она снова смутилась.

— О нет. Уверяю вас, я охотно отвечу на ваши вопросы. Только мне показалось странным… Да, немного странным… Только и всего.

Преимущество профессии врача в том, что мы привыкли распознавать, когда люди нам лгут. Все поведение миссис Фоллиот показывало, что она не хочет отвечать на мои вопросы. Очень не хочет. Она была взволнована и чувствовала себя неловко — здесь скрывалась какая-то тайна. Эта женщина явно не умела и не любила лгать, а потому смущалась так, что даже ребенок понял бы, что она лжет.

Но не менее ясно было и то, что больше она мне ничего не скажет. Какая бы тайна ни окружала Урсулу Борн, от миссис Фоллиот мне ее не узнать. Потерпев поражение, я снова извинился, взял шляпу и ушел.

Заглянув к некоторым пациентам, я вернулся домой к шести часам. Каролина сидела за столом с еще неубранной чайной посудой. На ее лице было хорошо знакомое мне выражение торжества: либо она что-то от кого-то узнала, либо что-то кому-то сообщила. Я подумал: «Что именно?»

— У меня был очень интересный день, — начала Каролина, как только я опустился в кресло и протянул ноги к камину.

— Вот как? Мисс Ганнет заглянула попить чайку?

Мисс Ганнет — одна из наших главных разносчиц сплетен.

— Попробуй еще, — с невероятным самодовольством предложила Каролина.

Я попробовал еще и еще, перебирая одного за другим всех, кого Каролина числила в своей разведке, но каждую мою догадку сестра с торжествующим видом отметала в сторону, отрицательно покачивая головой. В конце концов, она по собственному почину открыла тайну.

— Заглянул мосье Пуаро! Ну, что ты об этом думаешь?

Подумал я о многом, но Каролине, разумеется, ничего не сказал.

— Зачем он приходил?

— Повидаться со мной, конечно. Он сказал, что, будучи так близко знаком с моим братом, он взял на себя смелость познакомиться с его очаровательной сестрой… с твоей очаровательной сестрой… Ну, ты понимаешь, что я хочу сказать.

— О чем же он говорил? — спросил я.

— Он рассказывал мне о себе и о раскрытых им преступлениях. Ты знаешь этого князя Павла Мавританского, того, который женился на танцовщице?

— И что?

— Я недавно читала о ней очень интригующую статью в «Светском калейдоскопе». Там намекалось, что на самом деле эта танцовщица — русская великая княжна, дочь царя, которой удалось спастись от большевиков. Так вот, мосье Пуаро открыл тайну загадочного убийства, к которому их припутали. Князь Павел был исполнен благодарности.

— А булавку с изумрудом величиной с голубиное яйцо он ему подарил? — спросил я с издевкой.

— Об этом он ничего не говорил, а что?

— Ничего. Просто мне казалось, что так принято. Так, во всяком случае, бывает в детективных романах; у суперсыщика вся комната непременно усыпана рубинами, жемчужинами и изумрудами, полученными от благодарных клиентов королевской крови.

— Во всяком случае, очень интересно было услышать рассказ из уст непосредственного участника событий, — самодовольно заметила моя сестра.