Черчилль и Гитлер

Какими бы омерзительными ни казались нам убеждения Гитлера, в «Моей борьбе» он ясно высказывает свою идею о Германском рейхе (империи), который однажды подчинит себе всю Европу. Для людей, считавших себя жертвой злонамеренных действий – сколь абсурдными ни были бы теории, лежавшие в основе этой уверенности, – тому приводились неопровержимые доказательства. В своей книге Гитлер писал:

Если наш немецкий народ ныне столь невозможным образом сжат на крошечной территории и вынужден поэтому идти навстречу столь тяжелому будущему, то из этого вовсе не вытекает, что мы должны примириться с судьбой… Дело обстоит так, что Германия либо будет мировой державой, либо этой страны не будет вовсе. Для того же, чтобы стать мировой державой, Германия непременно должна приобрести те размеры, которые одни только могут обеспечить ей должную роль при современных условиях и гарантировать всем жителям Германии жизнь.[26]

В то время мало кто воспринимал подобные заявления всерьез. Однако Гитлер обладал столь несокрушимой верой в себя, что его ничто не могло остановить. Он был глубоко убежден в собственном особом предназначении. «9 ноября 1918 г. не пройдет евреям даром, – сказал он министру иностранных дел Чехословакии Франтишеку Хвалковскому в январе 1939 г. – День расплаты настанет». Эту извращенную, параноидальную теорию заговора большинство современных психиатров диагностировало бы как первичные симптомы психопатии. Однако мало кто узнал бы о том, что он психопат, если бы не кризис капитализма, известный как «крах на Уолл-стрит».

Резкие перемены в судьбе Гитлера наступили, когда в октябре 1929 г. в Нью-Йорке рухнула американская фондовая биржа. Вскоре за этим на Европу обрушилась Великая депрессия, принеся с собой безработицу для миллионов трудящихся и вызвав всеобщее недовольство масс. В мае 1928 г. нацисты получили всего 2,6 % голосов и только с десяток мест в парламенте, но к сентябрю 1930 г. – когда число безработных в Германии достигло пяти миллионов человек – у них было уже 18,3 % голосов избирателей и более сотни мест в Рейхстаге. Через месяц после Лозаннской конференции, состоявшейся в июне 1932 г., на которой Германия согласилась с окончательной суммой репараций по Версальскому договору, нацисты выиграли 37,4 % голосов. На этих выборах антидемократические партии получили большинство голосов избирателей; впервые в истории крупное современное государство намеренно голосовало против демократии. Теперь, когда кризис привел к расколу Германии, Гитлер внезапно приобрел то, в чем нуждается каждый успешный лидер: сторонников.

Черчилль также имел крепкую, непоколебимую веру в могущественную Британскую империю, основанную на ценностях цивилизованного мира. В 1930-х гг. в своем кабинете в поместье Чартвелл, графство Кент, он написал много речей, предупреждая об опасности, которую нацисты представляли для Британии и всего мира. Вот выдержка из речи, которую он написал для выступления в «Сити-Карлтон Клубе» в сентябре 1935 г., когда итальянская угроза Абиссинии (современной Эфиопии) стала еще более зловещей, а в Германии были приняты Нюрнбергские законы, по которым евреи лишались гражданства, а на государственном флаге появилось изображение свастики:

Перевооружение Германии осуществляется огромными темпами и в гигантских масштабах. Вся сила и мощь фашизма направлена на военные приготовления на земле, море и в воздухе. В этом году Германия, при диктаторском режиме герра Гитлера, потратила на армию, флот и воздушные силы, по крайней мере, в шесть раз больше, чем мы. Большая часть немецких финансов пущена на военный бюджет. Я восхищаюсь великим немецким народом, но перевооружение Германии, организованное и осуществляемое в том виде, как оно есть сейчас, должно казаться любому, кто обладает чувством меры, самым чрезвычайным и тревожным фактом на сегодняшний день[27].